Воспоминание о Санта Исавель Венгерской (Иберийский бессмертник, 12)

Полкило винограда "изабелла" -
Полон рот сладко-приторной кручины, -
То, обшарив теплой осени пучины,
Черны перлы солнце мечет на лоток;
То "Титаник" вспомнил руки корабела
В полумиле от нечаянной кончины;
То мечты, сколь бессильны, столь бесчинны,
На остуду расплескали кипяток.

На роду предуказано граниту
Отражать наступление болота,
Отродясь подольщается болото,
Насылая бродячие огни...
Запрокинься к безмятежному зениту,
Ибо нет ни зацепки, ни оплота,
Опечалься во всю синичью ноту,
Улыбайся - и тони-тони-тони.

Может, выйдешь к придонному теченью -
Стань студеной пронырливою рыбой
И скользи вдоль каменного русла,
Растопыря веер плавника:
Там, где, чужды насущну попеченью,
Над узорчатой каменною глыбой
Кличут в прорезях каменного бруса
Две кампаны, давая кувырка.

Там, где мост монастырской галерейки
Нависает над уличной тесниной,
Что ее ощебетали канарейки,
Аж безмолвия отвес дрожит струной, -
Там в прищуре межстенного пробела
Стертый лик дождями моет Изабелла,
Королева, посадскою рваниной
Освященная в горечи земной.

Стертый камень велит: захлопнуть веер,
Чтоб в пеньковой обвязке покаянья
Вслух отсчитывать крестные стоянья
В поминанье государыни святой;
Сберегать сухой колодец, ждать и верить,
Наряжая заплаканную куклу,
Чтоб на вырост подгонял небесный купол
Местный ангел, приглашенный на постой.

Да у нас-то в размах иные степи,
Сизы гроздья, как грозы, небо ярко, -
Больно тонок, толеданская мадьярка,
Колокольный твой напев для скифских глин.
Свист иной и хлыст не тот, другие цепи,
Правит Мокошь, чумаза и дебела, -
Полон-солон наш колодезь, Изабелла,
От Коимбры и по весь Зеленый Клин.

Исавель, венценосное смиренье
Величаво и просто, словно башня,
Стерегущая в проулке день вчерашний,
Не рассыпался бы в прах, не съела цвель;
Пепелищем ли станет озаренье,
Захлестнут ли родимые просторы
Туже петельки вервия простого, -
Вспомяни нас у Престола, Исавель.


24.09.2009