Четыре стихотворения из цикла "Дар" (стихи 1979-1980 гг.)

1. НОЧЬ

Там, где глохнет слух в тумане ватном,
Там, где с сонной поволокою слова, –
Глохнет ночи речь и глохнут хаты,
Соловьиная блаженная молва.

Не хватает воздуха и звука,
Чтоб запрячь себя в коленчатую трель:
Ночь сыграть – мрачнейшая наука;
Тут нужна – стогорлая свирель.

Чтобы звёзд щебечущих прохлада
Влилась в жилы первобытных рек и почв, –
Нужно мощь полунощного лада
Лёгким звуком звёздным превозмочь;

Нужно тишины и постоянства –
В чутком слове, дышащем судьбой,
Чёрное горячее пространство
Да полночный сердца перебой.

Батурин,1979





2. ПРОЩАНИЕ

Хочешь ли уехать снова в воскресенье
К одичавшим дачам с вымокшей листвой
И, хватаясь за сердце от приступа осенней
Боли, подниматься по лесенке крутой?

Слишком пусто небо, чтобы жаждать звука, –
Вроде бы и дождик – а капель не слыхать:
Может – им не высказать? А может – просто скука?
Поживем – увидим, надо – переждать.

Всё ведь перемелется – тишиной ли, речью ли;
А осень – днями мается, а дни – как вечера:
Может – так положено, а может – просто нечего
Ни сказать, ни выслушать – и нынче, как вчера.

…Отчего у лестницы скрипучи так ступени? –
Что лучше в чутких сумерках, замерев, стоять,
Слушая, как кто-то переносит в сени
Из последней комнаты оставшуюся кладь.

Это – когда с летом неловкое прощание
Затянется вдруг надолго – пока не позовут;
А ты всё шепчешь снова кому-то обещания,
Которых не услышат и, к счастью, не поймут...

1979
(редакция 1983)





3. ДАР

Озима даль и, прорастая исподволь,
Сурьмит снегов ноябрьские первины;
И всё скудней ее воронья исповедь,
Тягучей речь, и резче запах глины.

Им дышит ночь, замешивая прежнее
В крутой замес невнятиц выраженья,
Где двоеточьем, в речи рек затверженным,
Скользит звезда – с звездою отраженья.

Какою в миг – их оглоушить фразою?
Иль, вновь жалея, выставить резоны:
Влепить самим в кавычки, нынче праздные,
Лихих планид лукавые законы?

Но сколько слух теперь не настораживай –
Всё не подслушать вчуже разговора
О том, какими судьбами отважными
Вершит звезда, кружа над косогором.

Да и она к утру – косноязычнее
И на полслове вдруг замрет неловко,
Тем онемев скучней и безразличнее –
Чем рядом звонче месяца подковка.

И час за часом всё ясней и искренней
След на снегу, где тонок сон колодца:
Чуть крикнешь вниз, и брызнет в россыпь искрами
Хрусталик эха – звуки первородства.

Их спозаранку начали вычерпывать,
Как будто в них доискиваясь смысла,
По серебру наведенного чернию, –
Удара звонкого – ведра о коромысло.

...Но стает наст – и никому не верится,
Что календарь глядит с гвоздя с повинной,
И с утренником до крови померяться
Грозят, сойдясь у станции, рябины.

И кажется – вот-вот услышишь сызнова,
Очистив слух от грома электричек:
Забытый дождь ударит оземь брызгами,
Спалив дотла недолгий зимний ситчик.

Вновь задымят овраги, и в удушьи их
Безмерен дар дыханья с луговины:
Ему лишь мера – вольный крик петуший,
Хоть голос хрипл, а утро слишком длинно.

Но в полдень день становится речистее,
Честней – слова, и в трезвой прозе речи
Зима в осенние не верит полуистины,
А лгать самой – ей незачем и нечем.

1979




4. ЗИМОЙ

Каяться ли городу, вновь – молиться избам?
Схимником языческим – в смолёные углы?
Чёрной кошкой вечер бродит по карнизам,
Осыпая с крыши комья спелой мглы.

Что там видно нынче? Слишком мёрзло небо –
Нет, не дотянуться дыму до звезды...
Солонеет иней на краюшке хлеба –
Много ли достанется крошек за труды?

В семь столпов – премудрость,
но выдержат ли своды
Эту глыбу сонную замёрзшего стекла?
В паутине трещин закипают воды –
И с валенок лужица на пол натекла.

Но с пол-ночи дышится тверди – злей и суше:
Лишь петушьим горлом выплеснется боль –
И опять смертельно до утра удушье,
И ещё солёней ледяная соль.

Январь 1980
(редакция 1983)

Диакон Георгий Малков, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1258 № 71691 от 10.08.2009

0 | 0 | 1858 | 19.04.2024. 09:34:08

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []