Он давно непрошен. Еще не страшен.
Люди похмелились - не до него.
В городе - ни будок, ни чебурашек,
Только Гена грустный и сам не свой.
Строки ненаписанных объявлений.
Невозможно что-нибудь изменить.
Он почти Матвей, но совсем не Левий,
он как будто - памятник и горнист.
Быстро узнаваем и очень личен,
словно группа крови, да кровь ничья.
В городе - ни снега, ни электричек.
И корова пишется через "ять".