Шма Исраэль…., диссидентская повесть, часть четвертая

За правду надо бороться... Много раз на разный лад повторять эту правду, пока эта правда не станет мифом.... Автор

Конечно, интересно и поучительно... читать откровения иного сетевого автора, который представляет из себя практического последователя украинской прикладной предметной психиатрии.

Автор столь ничтожен по своей человеческой сути мог бы не иметь отношения к данному давнему повествованию, если бы и наш Шма Исраэль был бы ординарным земным жителем, но Гошем послал ему, перенесшему расстрельный день в Бабьем яру, тихое пожизненное безумие, которое выходило на гласные звуки только два раза в сутки: в шесть часов утра и в шесть часов вечера. В эти сроки Шма Исраэль торжественно и баритонисто пел на древнем иврите псалмы Всевышнему…

Он и сном духом не ведал, что врач киевского психдиспансера, живописуя проблему взаимотрений психического больного и санитаров с согласия врача-психиатра будет констатировать присутствие в практике украинской психиатрии самых ординарных физических пыток….

Выбитый верхний зубной ряд – хи-хи...

Двери в туалете отсутствуют, психи обоих полов отправляют малую и большую нужду на виду друг у дружки и санитаров-смотрителей – ха-ха

«Я приказал сутки его не кормить...» – ге-ге (чтобы назавтра не гадил и не швырялся в меня, украинского врача, экскрементами)

..Был бы тот украинский представитель современной психиатрии простым советским ординарным врачом - грохнул бы человеку, над которым произдевался прямо в последующий диагноз вяло текущую шизофрению и отправил бы в Казанскую тюремную психбольничку... А шо... Санитары там гуторят по-татарски... Криков и печалей неудачливого психбольного не разберут….

Я не хочу продолжать всей этой мерзости... Она в украинском секторе сетевой ответственности сегодня есть! Я хочу напомнить, что Украина вот уже полтора десятка лет старанием правозащитников всех уровней отмечает всемирный день психически больных людей и гуманитарная публика всей планеты пришла бы в тихий ужас от подобного фактажа! На основании одного только этого документа государство Украину немедля надо было бы исключать из ЮНИСЕФ и Всемирной Организации Здравоохранения.

На основании того же опуса, но уже за разглашение профессиональной медицинской тайны автора надлежало бы лишить и всяческого медицинского звания и права иметь психиатрическую медицинскую практику в Украине.

Помнится один заслуженный психиатр только за интервью в несколько слов, которыми он обрисовал истинное состояние медикаментозного обслуживания киевского психдиспансера – на завтра же лишился работы.

А вот опус данного психиатра никто так и не удосужился переслать господину медицинскому министру Василию Князевичу, да и заодно такую же копию – олбудсмену украинскому Нине Карпачевой, чтобы на основании своего литизделия ответить по всей строгости Закона и пройти дисквалификацию...

Шма Исраэль…., диссидентская повесть, часть четвертая

Я сейчас пишу несколько странные воспоминания о времени, когда в нашей с Вами стране каждый второй порядочный человек хотя бы на парочку лет присаживался в ГУЛАГ, чтобы непременно уступить это право соседу...

Было в то время в СССР регулярно 15 миллионов заключенных и ещё до трех миллионов психбольных... Среди них обычно традиционно числились художники, поэты... и прочие противленцы подобным системным лекарям... Художник Шемякин, например... А уже совсем недавно проходила психкоррекцию в Москве и киевская певица Лолита...

Всякий неадекват можно жирно живописать... Моя мать десять лет умирала от перенесенного обширного правостороннего инсульта. Мне нужно было найти и привезти на такси, напоить и ублажить районного психиатра, чтобы он только выписал ей рецепт на психотропные препараты... Денег на поляну в ту пору в моей семье не нашлось. У матери развился рак желудка. Умирала она в муках...

Делайте выводы… И сегодня в Украине рутинно совершается непрерывное подсудное действо!.. На счет нарушение медицинской этики, прав человека, прав психически больных людей.... Дело модераторов фильтровать тон публикаций и не допускать конституционных завалов. А нам самое время перейти к нашему последующему повествованию, передавая его не по инстанциям... для надлежащих по этому поводу наказаний... а по велению памяти почти изустно…

…Тоталитаризм же, как система власти, в не шибко отдаленные от нас времена стоил предельно дешево и сводился к простой формуле всех возможных несчастий на головы народного инакомыслия…

Кто не с нами – тот против нас.

Тех, кто был по жизни "не с нами", непременно отправляли на сроки в тюрьмы и лагеря… Поэтому и либеральный к советской власти киевского разлива Генрих Роговский – вечный тунеядец и аспирант, не поделивший своих жизненных установок с районным фининспектором, получил надлежащий ему срок за не желание уплаты налогов за патент на преподавание и репетиторство. Срок, правда, был не больно большим, но переломным в его судьбе…. Как мелкий расхититель социмущества и очернитель советской морали с 1935 по 1938 гг. отбывал срок на строительстве и эксплуатации всенародного Волго-Дона.

Красавица народная, как море полноводная, // ты зэками отрытая теперь видна с Кремля….

Впрочем, он там занимался по сути тем же, что в Киеве: производил тщательнейшие инженерно-математические расчеты механических узлов и соединений. Правда, в Киеве это были весьма не трудные курсовые расчеты за деньги студентов-роботяг, тогда как на Волго-Донском канале эти расчеты требовала советская Родина и её гениальный вождь и учитель товарищ Сталин, который вместо очередных отметок в зачетки даровал расчетчикам зачетные партийные дни….

А ведь как всё хорошо начиналось…. Почти как сейчас… Заявил о своей досужей предпринимательской деятельности и плати налог за патент… Но патенты, они во все времена ценились по разному… Патент сапожника и патент пирожника, патент фармацевта или аптекаря, патент преподавателя или патент проститутки…

Патентов проституткам советская власть явным образом не давала, но давала никейвам некую иную лицензию, предлагая им свою крепкую пролетарскую опеку на наушничество и сексотство… Прочим же полагалось до конца тридцатых годков дело иметь напрямую с высокоморально-нравственными фининспекторами, чти потомки в девяностых возродили повсеместные фининспекции и даже финансовую полицию…

Впрочем, современные украинские предприниматели уже генетически были готовы к подобной нашести и с тридцатых годов колобродил умы старинный бородатенький анекдот.

Приходит один еврей-предприниматель и говорит фининспектору, что готов заплатить за патент одного частного дельца.

Еврей маленький, мишурненький, блаженький…

– Сколько с меня?

– Как с вас – сто рублей…

Месяц прошел… Те же двое, разговоры все те же…

– Сколько с меня?

– Как с вас – двести рублей…

Прошло ровно полгода…

– Сколько с меня?

– Как с вас – тыща рублей…

Приходит тогда через несколько деньков опять всё тот же предприниматель и приносит в батистовой тряпочке маленькую такую машинку….

– Это и есть мой бизнес…. Печатайте себе деньги сами…

Однако печатало деньги-денежки только само советское государство… Оно же и одаривало всяческих изобретателей внутригосударственными патентами, за которые платило разово точно по первой строчке приведенного анекдота. Возроптал за все годы совка только один изобретатель-фармацевт Вишневский… Только он имел собственный патент на изобретенную им противовоспалительную мазь Вишенского, которая во время Второй Мировой спасла в советских госпиталях десятки тысяч раненных красноармейцев.

А вот академик Беленький за свой аллохол в таблетках получил право на покупку «Москвича-407», передав все права на это народное успокоительное средство от печени государству. Но когда государство распалось, то в независимой Украины цены на препарат против советских цен возросли в 100 раз с трех советских копеек до 3 украинских гривен, тогда как цена на шоколадный батончик с советских 35 копеек выросла всего в семь раз до 2 гривен 20 копеек.

Вот во что обошлось стране отсутствие права на лицензию индивидуала…. Заметьте, что при этом и цены на мазь Вишневского не вырвались столь криминогенно во стократ.

Ах, будь бы страна Советов – страной частных персональных патентов, жили бы мы сегодня очень даже безбедно….

Но в стране все интеллектуалы от Генриха Роговского до великого академика Сергея Павловича Королева годами работали только за одни партийные дни да ещё горькие слёзы….

Шма Исраэль…., диссидентская повесть, часть четвертая

В Киев Генрих Роговский возвратился только к зиме…. Где-то на границе в районе колыбели Октябрьской революции российского пролетариата лихачили белофинны, и мужичья в Городе поубавилось… Вот и решил вождь всех народов в очередной раз отрегулировать развал киевского населения. Будто и не люди были в Киеве, а самые что ни на есть винтики системы, даже не шестерёнки…

Генрих несмело вошел в свой дом, правда не постучавшись, поскольку днем при домочадцах киевские квартиры не закрывались зачастую даже и на простой засов… Ганыфы сидели по тюрьмам, да и воровать в домах образцовых советских граждан было особо нечего…

Вот разве только что честь… Вот с ней-то многие в те годы оставались в накладе…. Вот почему и Генрих застал свою любвеобильную Хану в объятиях соседского часовщика - клепоухого Яши, которому возмущенный советский зэк и новоявленный муж законный тут же сломал по-варварски его натруженную не одним токмо перебором часовых пружинок и шестеренок, но и чужих бесхозных бабёнок руку, чем лишил несчастного ближайший несколько лет левых да и правых заработков на поприще женских организмов и часовых механизмов.

Хотел было Генрих тут же подать в районный ЗАГС на развод, но развод с женами всех степеней праведности для зэков было подозрительным, и далеко не смягчающим наблюдение за отсидентом обстоятельством и не приветствовалось не одними только ЗАГСами, но и всяческими карательными придатками местечковой киевской власти, о которой резонно сказывали, что когда в Москве ведут туда-сюда пальчиком, то в Киеве для пущей строгости – рубят руки по локти…

В общем, развестись с Ханой так и не срослось…. К тому же во время сцены «не ждали» увидел Генрих не только прелюбодействующую страстно жену, но и маленького почти зверька из-за печки… Он буравил отца глазами загнанного волчонка, и эти глаза ни в чем не повинной шестилетней дочери старили Генриха на добрый десяток лет.

В руках Тойба непрестанно теребила подаренную им когда-то рыжекудрую кучерявую куклу с румянцем щек из фабричного тяжелого папье-маше, что казалось, запусти девочка этой неуклюжей куклой Петрушкой в взрослых, - накрыла бы эта куколка всех их разом с их недетским спектаклем и закончила бы её немаленькие мучения….

Отцу бы при этом досталось бы только за то, что и он сам неожиданно исчез за три года, а матери - за всех тех заменителей её бабьего сиюминутного счастья, которое превратило жизнь девочки в жизнь маленького подопытного сурка, которому некий злой дрессировщик все время зло кричал на ухо: «Не спать!» Тот ещё спектакль не из пакли, да ещё недетская участь….

Генрих разрыдался, как только натолкал в шею и вытолкал обидчика в двери, но из-за одних только угольков этих печальных не детских глаз так и остался в семье… Не говоря Хане ни слова…

Но именно дочь со временем стала возвращать ему чувство какого-то особого глубинного дискомфорта, даже после супружеского и почти человеческого примирения с Ханой. Поскольку он словно обрезал некий Божественный поток почти вселенской отцовской любви, зачислив несчастного ребенка в невольного свидетеля его мужского и человеческого позора.

Отныне ей не полагалось детских кукол и праздничных утренников, отныне он стал смотреть на неё как на невольную падчерицу…. Такою она со временем и стала… Но уже тогда, когда самого отца убили на фронте….

...Соседский часовщик Яша долго лечил свою порушенную Генрихом правую руку, да так и ушел с ней в свои последние Палестины, тогда как сам Генрих в самом начале Великой Отечественной Войны записался в воины-добровольцы и ушел с маршевым батальоном на фронт, с которого его увезли в запредельный еврейский рай ненецко-эскимоские нарты.

Об этом я расскажу вам отдельно, но чуточку позже. Ибо не все уголки особого еврейского счастья можно раскрыть в одночасье. Вот, например, та же история с раскрытым прелюбодеянием. Вся она, как со временем оказалось, полностью лежала на совести старшей сестры Ханы – Гении, которая так и не смогла простить Хане, что та отбила у неё знатного жениха – будущего инженера и пурица. Это она и написала Генриху об участивших хождения к его семейному очагу неких всяческих незнакомцев.

Самой же ей по жизни пришлось довольствоваться таким же часовым мастером, Илюшей, который в отличие от Яши, был мужичонкой благостным и почти блеющим… Он-то и дожил с Геней до времени, когда уже ни самого Генриха, ни его неудачливого «заменителя» давно уже на земле не было …

Объединил их обоих – Яшу и Генриха только ещё один знак судьбы….

На вокзале маршевую роту, состоявшую сплошь из киевских евреев-ремесленников провожали на фронт синагогальные служки и кантор…. Кантор был в штатском и печально молился за еврейское воинство про себя, а том, кого со временем прозвали в Киеве Шма Исраэлем всё время порывался спеть в полный голос подобающий к данной воинской оказии псалом, но его тут же обрывали на полуслове, отчего он по-детски только недоумевал….

Яше было трудно раздеться в Бабьем Яру… Мешал так и не сросшийся в положенных местах перелом. И тогда украинские полицаи в униформе чернорубашечников потребовали у стоящих рядом людей, чтобы они ему поспособствовали…. Соседи молча помогли стащить с Якова далеко не первой свежести ветхую клетчатую рубашку… Затем партию людей погнали к месту, где их тела превращались в окровавленные человеческие трупы, а души людей переходили в царство теней…

Увидав среди бредущих к кромке Бабьего яра первую партию обесстыженых варварами мужчин и женщин своего древнего мира, прикованный к пулемету до того молчавший Шма Исраэль запел…. Ударила пулеметная очередь… Под мощный гимн Всевышнему жизнь часовщика Якова оборвалась….

Веле Штылвелд, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 619 № 70553 от 20.06.2009

0 | 0 | 2007 | 19.04.2024. 10:19:12

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []