Первые письма из Сан-Франциско

Цикл стихов

1.

 

Непривычно пока,

что далекое - близко,

что смотрю, как плывут облака

над ночным Сан-Франциско...

 

И шумят дерева,

чьи мне странны названья,

и чужого наречья слова

западают в сознанье.

 

2.

 

Вживаюсь в новую среду.

Овцой, отбившейся от стада,

за провожатыми иду,

которые ведут куда-то.

 

Жизнь начинается с нуля.

Я - в детсаду,

я - в первом классе...

Ведут. Иду.

И с ними я

во всем заранее согласен?..

 

3.

 

Захлестывает жизнь чужая

и все велит начать с нуля –

духовной смертью угрожая

иль просветление суля?

 

Откуда знать мне?

Я - прохожий

с неуспокоенной душой.

Одно лишь чувствую всей кожей:

мне город

не совсем чужой.

 

4.

 

Я думал сначала,

Залив –

это выдумка, миф.

Но мне полегчало,

едва я увидел Залив,

 

и сосны, и скалы,

и ветер, вгоняющий в дрожь,

и чаек усталых,

все скалы усеявших сплошь.

 

И - в рост человечий

вздымается с ревом вода...

И стало мне легче:

сюда мне хотелось, сюда!

 

5.

 

Волны, вырастая неустанно,

шли –

за валом вал.

Благодатный ветер океана

с ног меня сбивал.

 

Мог он быть неистовым и грозным:

я его крутое естество

видел по деревьям низкорослым,

искривленным яростью его.

 

Но сегодня в нем другое было,

был заряд иной,

и дышал животворящей силой

ветер ледяной.

 

6.

 

Ревущий напор воды,

и ветер совсем не слаб.

На мокром песке -

следы

собачьих и птичьих лап.

 

Накатывает волна,

и ветер, входящий в раж,

обрушивается на

уже опустевший пляж.

 

Недолго до первых звезд.

Летящих огней река

накатывает на мост,

связующий берега.

 

И слышу я чайки клич,

и вижу огни машин

и пляж этот Бейкер-бич,

где тенью брожу

один.

 

7.

 

Повторяю вслед за теми,

кто постиг давно:

раны лечит только время,

лишь оно одно.

 

Только время раны лечит.

Жил я как во мгле.

Год прошел -

мне стало легче

на чужой земле.

 

Ненамного, не настолько,

чтоб ушла тоска,

но слабей ее настойка

даль светлей слегка.

 

Время лечит без обмана,

в том сомнений нет.

И мою залечит рану -

если хватит лет...

 

8.

 

Я вышел к кварталам знакомым,

туда, где вдоль улиц в ряд

около каждого дома

автомобили спят,

 

и где у дома любого,

как всплеск садовых искусств,

ухоженные любовно

цветы ли,

деревце, куст...

 

Не слишком шумно,

не людно.

Покоя чувствуя власть,

печали забыть нетрудно,

легко в созерцанье впасть,

 

и, не довольствуясь малым,

как на таинственный зов,

идти квартал за кварталом

вдоль невысоких домов...

 

9.

 

Лифт поднимался не спеша,

и мне открылись с высоты

тридцать второго этажа

Залив,

и шпили,

и мосты...

 

Стеклом от бездны огражден,

в прозрачном лифте, как в кино,

я видел город.

Был мне он

уже знаком немного, но

 

явил он множество миров,

соединенных без труда.

Я этих башен и дворов

еще не видел никогда.

 

Явил он улиц крутизну

и роста разного дома,

явил зеленый склон холма

и парусники, и волну...

 

Был город предо мною весь -

трамвайчик, храмы и мосты...

И принял я его,

как весть

раскрепощенной красоты.

 

10.

 

Я был бы счастлив,

если б смог,

душевный утоляя голод,

переложить на русский слог

американский этот город.

 

Я выразить его хочу

и злую мысль поглубже прячу,

что, может быть,

не по плечу

мне эта дерзкая задача.

 

11.

 

С каким-то новым интересом,

как бы в приливе новых сил,

смотрю на холм,

поросший лесом:

его туман полуприкрыл.

 

Туман не ухватить, не взвесить.

Неуловим, неуследим,

минут, быть может, через десять

растает в воздухе,

как дым.

 

Он - не залетный, он отсюда,

туман, такой же, как вчера.

Он - и угроза,

и причуда,

и украшенье, и игра.

 

Привычно размывая грани,

царит...

И поражает взор

мост, провисающий в тумане

без всяких видимых опор.

 

12.

 

Шагом иду нескорым.

Я с головы до пят

в зыбком плаще, которым

город ночной объят.

 

В мягком тумане –

весь я.

Рядом ли, далеки,

в этой волшебной взвеси

движутся огоньки.

 

Кто-то, идущий рядом,

так же в безмолвье врос,

тем же пропитан ядом

полуразмытых грез.

 

Да и деревья, зданья,

смутные, словно сны,

влажной и нежной тканью

этой опьянены.

 

Жаль будет с ней расстаться...

Утром, утратив миф,

им предстоит врастать в свой

резкий и трезвый мир.

 

И ожидать, как манны,

часа больших щедрот:

с берега океана

снова туман придет...

 

1994-1997, 2019 гг.

Николай Сундеев, 2009

Сертификат Поэзия.ру: серия 1244 № 68961 от 30.03.2009

0 | 0 | 2618 | 20.04.2024. 01:46:47

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []