Картошка

Заранее к застольной встрече
Друзей стихами не зову,
Мне, оказалось, много легче
Творить в подвале наяву.

На стороне, промаясь трошки,
Перо отправил я в полёт,
Как вспомнил про ведро картошки,
То, что меня на Мытной ждёт!

Так вот, коллеги - прусияне,
Мне пафосность не по нутру,
И я готовлю вам сказанье,
С картошкою ведя игру.

Ждут клубни чистку под водою,
И на меня взирают с дрожью,
Как при ноже другой рукою
Ищу в ведре на нас похожих.

Вот этот клубень – в главном званье,
В себе уверен, как Эвклид.
Ну, приглядитесь только сами,–
Да это ж Малкин Леонид!

Ему талант дарован Богом
Мчит конь его о двух крылах!
С него седок так, мимоходом,
Нас пародирует в стихах.

Он царь-отец большим и малым,
(Власть от стиха другой сильней).
Его в заслугу (для рекламы)
Кладу наверх кастрюли всей.

С каким, представлю я, злорадством,
Перед едой благословясь,
В своей тарелке знатным яством
Его бы обнаружил АС.

Ох, не остался б на бобах
Он не при всех своих зубах!

И тут как тут возник Денисов,
Задумал дерзкое. Вот-вот
Он без мундира - вскачь к Алисе,
Иль, не моргнув глазком, соврёт.

А это что за Брель Лиант
Свой демонстрирует талант?
В ведре нет клубня многограннее,
Аншлаг ему грозит заранее.

Вот в танце ловко за границу
Ведра он выскользнул из рук.
Но знай, нам стоит лишь напиться,
Съедим тебя, любезный друг!

А этот, кладезь и порука
Содружества весомый клубень,
Конечно, это Игорь Крюков,
Ну кто стихов его не любит?

Одним мы вверены сомненьям,
Что в пору предпочесть бы нам:
Его соления стихам
Или стихи его соленьям?

А это я – плод прошлогодний
На рынке Лукшту подложили,
Меня очистить-то по моде
Я сам себя уже не в силе.

А это кто? Сам Миша Галин!
Отдать себя всегда готов
Всего до самых до прогалин
Во аппетит Прусейных ртов.

А этот клубень, так уж клубень!
Своей известностью велик.
С кульком стихов с майдана убыл,
Ну, натуральный Воловик!

Его хоть режьте, мажьте, ешьте,
Спокоен он, невозмутим.
Он от Камчатки до Плоешти,
Свой обнародовал интим.

А этот вот, не знаю лучше
Я клубня в собственном ведре.
Узнали вы, конечно, Лукшта,
По скульпту- , по гита-, двум -ре,
Как и по третьей ипостаси,
Отныне посвящённой Стасе!

А этот – просто непоседа,
Грозится Шведским поцелуем,
И дамы могут за обедом
Обжечь уста горячим клубнем.

А с этим трудности однако,
Чуть что, он сразу в дефиле.
Но тут ему не в зоопарке, –
Здесь интеллекты, как филе,

Они Царёва откровенно
Попробуют на зуб, на вес,
И, если не съедят мгновенно,
То позже, как деликатес.

А этот клубень, как гекзаметр,
По росту, по скачку вперёд.
В меня глядит фотоглазами
И всё растёт, растёт, растёт.
Его заявка – вам не липа,
Конечно, это Костя Кипов!

А этот чёрненький какой-то
И торопливый, как Чернов,
Как будто в шахматном цейтноте
Спешит он лечь в лимит часов.

И среди всех весомо, зримо
Редчайший клубень – Питиримов.

P.S.
Когда меня бы кинули на фрукты
Или на вина в роскоши бутылей,
Присутствующих дам их субституты
В моих сравненьях вряд ли оскорбили.

Но с этим прозаическим сырьём
Я не рискну умножить параллели,
Оставив дам прекраснее во всём
Картофельных скоромных пасторелей.

А вы, друзья, простите мне стишата.
Стриптиз картофельный обидел коли вас,
Прошу занять вас место моё в штате
Подвала, вот ведро – я объявляю пас.

И я себя одной мечтою тешу,
Что скоро раб подвальных сборищ грешный,
С картошкою сменю ведро
На… на хрен мне моё перо!

Я не пером и не убогой “клавой”
Картофельной себя покрою славой!

Виктор Калитин, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 669 № 66035 от 22.11.2008

0 | 0 | 2224 | 19.04.2024. 16:31:57

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []