Памяти Булата Окуджавы

Нас грёзой любви не томил соловей,
Но тот из певцов и кутил,
Который в стремнину кавказских кровей
Смоленские звёзды впустил.

Который знавал благородную цель,
Не жаловал в храмах менял,
Хоть, правда, с креста новогоднюю ель
Ничтоже сумняшеся снял;

Но спел он – как русский? грузин? армянин?.. –
Одним лишь помянь: человек, –
В тоске однозвучных почтовых равнин
Изгнаньями спаянный век.

Зарока не ведал певец от тюрьмы
И видел, как бьют по своим;
Попал в тот обвал, в коем выжили мы,
А думали – прочно стоим.

И детям теперь не сложней, чем юнцам –
Арбатским дворянам его…
Но, мёртвых предав хоронить мертвецам,
Спроси-ка: живым каково?

Родным пепелищам отдашь ли поклон,
Приняв, как подарок судьбы:
«Пал город великий, погиб Вавилон!» –
И, стало быть, спрос на гробы!..

Каким искушеньям арбатская честь
Подверглась в искомом раю?..
На холмах – усобицы кровная месть
И дети Арбата в строю.

Не слышно баллады в колодце двора,
Не видно и нужды в певцах.
Не мы ли отринули наше «вчера»
И слали проклятья всердцах?..

29.08.2008