Михаил Гофайзен. Космос экзерсиса

В детстве я никак не мог понять, почему композиторы с мировым именем, например, Шуберт или Скрябин, забавляются такой пустяковиной, как сочинение этюдов. Казалось бы, зачем им, гениям, трудиться над этими "упражнениями для рук"?! Неужели им так горячечно хотелось продемонстрировать перед почтенной публикой свою ловкость рук? (Есть такая публика, которой непременно подавай на первое виртуозность, на второе виртуозность, на третье и даже на десерт - всё ту же пресловутую технику - даже не композиторства, а именно беглость пальцев!) Конечно, этюд - не симфония. Однако и в малых формах встречаются шедевры. А истинно аристократическую сущность музыканта хлебом не корми - только дай "одержать верх" над своими собратьями по цеху - пусть даже в технике, пусть в виртуозности! Представляете ползущие по музыкальным столицам мира слухи: "М. играет лучше, чем Н.!" "М. - король фортепиано!" И т.д. И т.п. Со всеми вытекающими из такой славы последствиями. А слава виртуоза не меньше славы гения крупных музыкальных форм. Более того, молодой композитор, снискавший славу виртуоза, спокойно садится за сочинение, например, сонаты или концерта для фортепиано с оркестром, будучи уверенным в своём успехе, в востребованности своего имени и своего искусства!

Сходные мысли посещали меня поначалу и при чтении цикла "дорожных штудий" Михаила Гофайзена. И всё по той же причине: зачем поэту, автору блестящей поэмы-симфонии, которой, на мой взгляд, является "Последняя метафизика", упражняться в ритмике, да ещё и на одну и ту же изрядно поднадоевшую со времён Радищева "дорожную" тематику?! Нонсенс! Я бы так точно пожалел своё время… Как ни странно, большинство наших непониманий сводится к тому, что мы пытаемся мерить окружающих на свой аршин, вместо того, чтобы попытаться понять истинные причины, побудившие людей к такого рода действиям. Надо исходить из того, что рассматриваемые нами люди, во-первых, не дураки и, во-вторых, не враги самим себе. "Если звёзды зажигают - значит, это кому-нибудь нужно".

Получилось так, что "штудии" оказались для их автора хорошей развлекалочкой. И потом… осознание того, что никто до тебя этого не делал… вы меня понимаете. "Я мыслю, значит, я существую". Я хорошо мыслю, значит, я замечательно существую! "Ай да Пушкин, ай да сукин сын!" Но самое удивительное - другое: именно "экзерсисность" подобных опусов внутренне расслабляет и одновременно концентрирует художника до такой степени, что тому иногда удаются шедевральные вещи. И ещё - писать экзерсисы хорошо в болезненно-сплинном состоянии, когда "не пишется"…

Один мой друг-художник, подобно Шишкину, всю жизнь рисует лес. Когда я спросил его, не надоело ли ему "кусать собственный хвост", он сказал: "Так ведь лес у меня каждый раз - другой, новый, не такой, как предыдущий". Он утверждал, что, "не выходя из темы" леса, можно поведать миру абсолютно обо всём. Вот и дорога, путь, вокзалы, семафоры, шпалы - вещи настолько многоёмкие, что позволяют Михаилу Гофайзену говорить обо всём на свете. Тем более что ритмика стихов постоянно меняется. Неизменна только доминирующая тема.

Александр Карпенко, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 791 № 62522 от 15.06.2008

0 | 0 | 2218 | 23.11.2024. 16:45:07

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []