* * *


Крыло грозы, которым машет Бог,
едва шурша с утра охрипшим громом,
оставив городу лишь мизерный налог,
исчезло, вымолнив закономерность Ома.


Свернув ручьи, как шланги, с мостовых
медузы луж затягивая пылью,
жара за нас схватилась в тот же миг,
едва за кровлями опали эти крылья.


В цилиндрах улиц поршнями авто,
сгорающего времени остаток
проталкивая, мы фальшивый тон
нашли для жизни средь желез и тряпок.


Любимая к чему переполох
дел виртуальных, коль бредёт по коже
морщинками безжалостный итог,
который нас же без остатка сгложет?


Едва ли выход есть для нас с тобой
из этих бед, из этого разбоя.
Так стань же бухгалтерией двойной
всё, что останется от нас на поле боя:


дыханье паузы и суффикса пустяк,
когда умножим мы добротный гумус!
Глядишь, в конце иной поставит знак
философ, не приемлющий угрюмость.