Из Монтенегро в Монте-Карло, поездные стихи

1
Когда человек перестает волноваться, он стареет и отправляется путешествовать...
В прошлое.

2.
Колобродит тот, кто водит нас в прочитанный апрель. –
не в саду, не в огороде... во вчерашний жилый день.
Перистальтика успеха перемяла потроха
и уже нам не до смеха ищем в будущем лохА!

Прожил лох сей день вчерашний, претворяясь в том, что жил,
почитая день скорбящий без напряга личных жил.
Отдавая предпочтенье тем, кто ХУ на букву Хе,
хоть носил в душе терпенье с пальмой первенства в руке.

Перебыв позор и плаху, пережив раздор и ложь,
он носил души рубаху, как моднейший макинтош!
Макинтош проела моль. Где он – в будущность пароль?

3.
Средь Отечеств, что на сдачу были всучены не мне
я ищу свою удачу там, где прожил жизнь вчерне.
По суглинке лет и судеб пробирался как умел.
Кто поймет, а кто осудит... Но до времени дозрел.

Но подобное свершилось – наступила дел пора –
время выжало на жилость и приспело – жить пора!

4.
Больше нет клоповников в офисах столичных –
время вышло стариков – молодежь в наличных.
В каждом офисе сидят юные созданья –
мозговитый авангард, доки мирозданья.

В околесице причуд нового портала
средь заморских чудо-юд и своих немало.
В пересортице идей вызревает нечто,
что ворвется в мир людей счастьем бесконечным.

5.
Будды, йоги, пацифисты – ходь, ходь, ходь...
Да куда ж вы, пофигисты, хоть?

6.
Вчера ещё рыхлые краски. Сегодня – взорвался асфальт.
Поднялись анютины глазки. Пред каждой – цветочная гладь.
Над каждой – цветочное утро, где в радуге – золота плес,
как в позах любви – Кама Сутра над выцветшей прядью волос.

7.
Из Монтенегро в Монте-Карло - Европа, что голландский сыр.
В нём чичероне папа Карло попутчик, сноб и поводырь.
Вчера слабал он Буратино, о том нисколько не грустя,
что буратинистый детина прижмется к шляпке от гвоздя.

И будет нею прикрываться – паяц, игрушка, бузитер
в миру, где ангелы боятся брататься с париями снов...
...из недозвездной злобной расы, к которой мы отнесены –
всяк на душе хранит кирасы и недозволенность любви.

Из Монтенегро в Богучаны, из Монтеговери в Триест
Снует по жизни папа Карло – бродяга уличный и лжец.

8.
Зашоренные люди, затянутые лица...
Явил себя в столицы – зашейся на шнуры!
Поскольку ты такой же, как масса бледнолицых –
у каждого мозоли на сердце от любви!

Загаженные судьбы, затравленные лица,
горжетная культура – при каждом – граммофон.
В душе – абривеатор – ты парий бледнолицый,
который не поставил судьбу свою на кон!

Мне ведомы сюжеты горжетного накала –
сопливистых перверзий ободранный карниз.
А сверху по карнизу идет за парой пара.
И в каждой – до финала кого-то тянет вниз!

Как здорово в начале клаксонно граммофонить,
не ведая заранье подлянок от судьбы.
Жизнь в каждом откровенье безумно колобродит
под звуки саксофона... всё так же... счастья бы!

9.
Кондоминиум удачи да дворца резной ларец
с первой жизненной подачи: Ах, какой я молодец!
Зацелованные пальцы – сам себя целует в жесть...
в вечной жизни постояльцы – все до времени мы здесь.

Красным деревом оббиты в шпон узорчатый дворцы
Прозябают неофиты, жизнь рванувши за уздцы.
Хоть вчера и отсидели на подкорках хохламой,
но сегодня все при деле: каждый – маленький герой!

В пересортную раскачку от троллейбусных усов
попадают будто в качку в длань потерянных часов.
Маринует, маскирует нас до времени джинса –
кто-то в ус при том не дует, кто-то зол на полчаса.

Репортеры-оболдуи контролируют наш взлет –
средь житейской серой хмури отправляемся в полет!

10.
Мимо биржи в центр торговый пробегает "гранд чирокки" –
он давно уже не новый – откатал бандитам сроки.
те ж на сроки умотали иль покоятся в земле.
Подле джипа "гранд чирокки" время выгнулось в узде.

Птиц заплечных слЫшны стаи, где прощенью вышли сроки.
Мимо джипа пролетают бл@ди, слухи и пророки.
За рулём его лабает то ли ангел, то ли плут,
тот, что время понимает и делишек грязных суть.

Тот, кто счастьем обладает обещать судьбе конфет –
то ли экстази с кит-кэтом, то ли радость юных лет...
Но года уже не юны. Тормози, водила в дюны.
Время прожито... в пути – без конфет и конфити.

11.
По бетонной эстакаде в общей пробке полчаса
мегаполисом туфтовым волочусь, ворча: Ясса!
Пусть оно и по-арабски, не по-русски – хоть бы что!
Арабески прут в домазку там, где рухнуло село.

Пробиваясь, как сквозь дюны, мимо нас течет река:
проползают рыхло фуры с ятаганом в потроха!
Преисполненные рвенья к новой жизни без забот,
легковушки мчатся с пеньем атлантических широт.

В прочем, бьются на смерть тоже не придуманные вдруг:
на не постланной рогоже – шлак-бетонный адов круг.
И уже без сожаленья отлетают в небеса,
те, в ком жила за мгновенье опоздавшая попса.

Кто водилой был и фатом и делил окрестный мир
для себя – витиевато, а для прочих – в рыбий жир.
Постный, вязкий, без заначки, ретуширующий взлет
тех, кто, выбравшись из тачки, встал в заоблачный чертог.

5-14 мая 2008 г.

Веле Штылвелд, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 619 № 61710 от 14.05.2008

0 | 0 | 2429 | 17.11.2024. 19:22:26

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []