Вдоль пустыни и снов поперек
пусть несется бездомный клубок,
и листает никчемный альбом
замороченной эры
позабытый игрушечный бог
из античных, что знал назубок
"Илиаду" Гомера.
На краю набатейских руин
начинается йом- рэвии,
и ярэах- разбитый графин
светит бледным осколком,
а твой прадед- аптекарь Рувим
здесь бы стал Реувен и гневил
лишь пустынного волка.
Все равно, кем ты будешь теперь:
Агасфер или брошенный зверь,
поклонись хоть пустынной траве,
хоть чудному калеке...
По мидбару несется клубок,
что-то знает доверчивый бог,
прадед плачет в аптеке.