Сны Флорентин

Михаилу Зиву
1.
Ленивым левантийскимм летом
На набережной Тель-Авива
Литературный спор с поэтом
Ведет судьба за кружкой пива.
Поэт поэтому не то,
Чтобы во власти меланхолий,
Но хочет "Хайнекенну", холя
Надежду выиграть в "ЛОТО".
Такие знают цену слову,
И без уроков рока злого,
Без театрального трагизма,
Безбытный создают уют,
На одиночество плюют,
Остря на тему остракизма.
2
Остря на тему остракизма,
При этом делая лицо,
Он выпадал из пессимизма
Неоперившимся птенцом,
Когда медлительный, как мед,
Был элегантно "элитарен",
И шоколадками затарен,
Удачный совершив налет
Без слов и примененья силы,
С улыбкой робкой и унылой,
На цех, где делают конфеты.
Он говорил:"Увы, игру я
Рискую проиграть - воруя,
Роняю в грязь венок сонетов"...
3
Роняю в грязь венок сонетов -
В грязь сплетен склок и суеты,
Когда на трассу из кювета,
Не тормозя, въезжаешь ты.
Безбожный враг дорожных правил,
Винишь и качество дорог,
И свотофор, покуда ног
Еще в кювете не оставил.
А от настырности ГАИста,
Который в рвении неистов,
Спасает водочная клизма,
Скрывающая запах скверный,
Как ты - коварные каверны,
Измазываясь мазoхизмом.
4
Измазываясь мазoхизмом,
Как ярким театральным гримом,
Из наукообразных "измов"
Фрейдизм воспринимаю зримо,
За комплекс благородных вин
Перед которыми камеей
Мой профиль немо каменеет
Невидим и неуловим.
Что заставляет нас писать?
А не пишите, вашу мать!
Но бранным словом между ног
Встает при виде голой мысли
Бесплоден в сексуальном смысле,
Бравурно-траурный венок.
4
Бравурно-траурный венок
Сплести, коллеги, невозможно
И остроумно, и умно
Без ложной лести некроложной.
И на ресницах сон лоснится,
Чтоб утром раствориться хмуро:
В истории литературы,
Мы будем на одной странице.
Ведь перечень фамилий ахов
Для оглавлений альманахов
Дурных, коль строго разбираться.
Чернильной кровью залита,
Их поминальная плита
Ложится на могилу братства.
5
Ложиться на могилу братства
Не стоит пишущей чете
И там любовью заниматься,
Чтобы распугивать чертей.
Куда ж возлюбленным пойти?
Кругом враги - гнилые души
Следят, закладывают, рушат,
Злым языком метут с пути.
Тристан, взрываясь изнутри,
В глаза Изольде посмотри,
Пока еще двурук, двуног...
Возможно ль укрываться ложью
До той постели придорожной
В которой кождый одинок?
7
В которой каждый одинок
Земле, как в карцере штрафном?
На звездной карте видеть мог
Ее астролог-астроном.
Небесный черновик затем
Исчеркали метеориты
Больных, опасных и закрытых,
На вечность обреченных ТЕМ,
Что ни в гробу, и ни в утробе
Нас одиночество коробит:
Мы - звездные протуберанцы,
Но рассыпаемся, кружа,
И разъедает жизни ржа -
И вместе не судьба собраться...
8
И в месте не судьба собраться,
Где времени не наблюдают...
Часами дожидаюсь братца,
Потягивая "Колу-дает",
Чтоб встретиться сегодня в семь
На дизенгофской распродаже, -
Но в девять нет его и даже
Возможно не придет совсем.
О пунктуальности не споря -
С неизлечимой этой хворью
Добыл бы колдовского зелья.
Так можно ангелов взбесить:
Чумы ль у Господа просить,
Чтоб на чумном пиру - веселье?
9
Чтоб на чумном пиру веселье
Чуть менее летальным стало,
Мы отмечаем новоселье
На крыше нищего квартала
С латинской кличкой "Флорентин",
Глазея взглядом голубиным
На невитринные руины
Неиделических картин.
В зрачках, залитых коньяком,
Плывут антены косяком,
Семь футов стали топью, мелью.
Привыкнуть к этому нельзя -
Но наша стелется стезя,
Как начужом пиру - похмелье.
10
Как на чужом пиру похмелье,
Тебя приводит в состоянье
Окаменелости, панели
Бетонной, беспробудной пьяни?
И как потом перемещать
Твое еще живое тело,
Которое не спать хотело,
А остроумием прельщать
Нежноголосых томных дев?
Всесильный, царственный, как лев,
О, нестареющий плейбой,
Спокойно спи, поскольку бденье
В почти приличном заведеньи
Перерастало в мордобой.
11
Перерастало в мордобой
Вербальный, но жестокий, хлесткий
Непонимание взапой -
И юмора угасли блестки.
Гляжу сквозь черное стекло,
Обид проглатывая гной:
Ведь нашей дружбы - потайной
Нарыв сегодня прорвало.
Друг моего врага - мой враг,
Враг друга твоего - твой враг...
Врага, как друга обнимая,
На то, что говорят вокруг,
Не реагирую, мой друг,
От горечи глухонемая.
12
От горечи глухонемая
Судьба страдает диабетом,
Ослепла, и с начала мая
Не спорит, пьянствуя с поэтом.
Пусть не в коляске инвалидной
Он путешествует по миру,
Пусть купит, наконец, квартиру,
Став меркантильным и солидным.
Мне дан в краю неточных мер
Его урок. Беру пример
И с легкостью перенимаю
Все, что по-русски говорит,
Когда хандрит... Его иврит
Я до сих пор не понимаю.
13
Я до сих пор не понимаю,
Как выбила в Европу окна,
И по экскурсиям хромая,
Под ливнем Альбиона мокну.
Все в туристический угар:
Баптистский храм святого Джона,
Вестминстер, Нельсона колонна
И голуби на Траффальгар.
Гиперимперии столица -
Всех рас распахнутые лица,
Большого Бена мирный бой
Не слышен потаскухам Сохо,
Где снова вспомнилось со вздохом,
Как мы рассорились с тобой.
14
Как? Мы рассорились с тобой?
Тревожной дрожью зазнобило
Сон серебристо-голубой,
В котором все, как прежде, было.
Прости меня за грех гордыни
И отпусти его туда,
Где не посмею никогда
Высмеивать твои святыни.
Но вырвать грешный мой язык,
И взглядов не бросать косых
Из дул дуэльных пистолетов
Я не могу пообещать.
И лени не могу прощать
Ленивым - левантийским летом.
15
Ленивым левантийским летом
Остря на тему остракизма,
Роняю в грязь венок сонетов,
Измазываясь мазoхизмом.
Бравурно-траурный венок
Ложится на могилу братства,
В которой каждый одинок
И вместе не судьба собраться,
Чтоб на чумном пиру - веселье,
Как на чужом пиру - похмелье -
Перерастало в мордобой...
От горечи глухонемая,
Я до сих пор не понимаю,
Как мы рассорились с тобой.

Рита Бальмина, 2008

Сертификат Поэзия.ру: серия 1119 № 60222 от 21.03.2008

0 | 0 | 2477 | 17.11.2024. 19:49:35

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []