Река себрится рыбацким соблазном.
В небе смеркаются божьи сады.
И хлебная очередь спорит согласно
о предикатах вина и еды.

Сельпо на горе, на возвышенном бреге -
свет из окна далеконько видать.
Художник в фартовой фуфаечке бредит
это, «родное», любить и писать.

А хлеб завезут, - расточится помалу
с духом махорки усталый народ.
И сразу почувствуешь - холодно стало.
Слышно, как песню поет теплоход.

Луна - светлый путь, соименный колхозу.
В чаше залива - туман-молоко.
Шевелят язи подтоплённые лозы -
ночи белы, и видать далеко...

1988