Не мальчик и не старичок.
Изморщен весь, как перчик,
как перца тощего стручок
или сверчок запечный.

Его как будто отсекли
остатком и довеском.
Провисли руки до земли
в бессилии недетском.

Я дверь помог открыть — и он
благодарил спокойно,
столь полно в мысли погружен,
своим несходством огражден
и столь не слит с толпою,

что весь проспект, как высший свет
стоп-кадром на минуту
застыл; и ощутил я вслед
не сострадание, о нет,
а зависть почему-то.