Мы вместе выкормили птицу.

В её ресницах жил испуг —
она, казалось, хочет вскрикнуть.

Она казалась старой скрипкой
без струн,
но помнящею звук.

Глаза её весь мир вмещали
(и нас с тобой — обоих нас)
с неутолимою печалью.

И мы с тобою понимали,
что живы болью этих глаз.