Паром над якорем завис,
и дно каспийского затона
привычно принимает в лоно,
все то, что помещает низ.

Здесь всю парашу, что везут,
бычки, бутылки - дар стоянки,
чем так богаты злые янки,
хоронит на волнах мазут.

У борта, где висят покрышки -
телохранители боков,
сток кормит рыбу с берегов
продуктами ночной отрыжки.

С утра безлюдье на борту,
а ветер с моря все крепчает,
взор манят выше крики чаек,
что ловят крошки на лету.

Туда, где солнца липкий луч
взглянуть не позволяет глазу,
где свет объемлет все и сразу,
а мир голландцами летуч.