Песком шебурша, как бумагой,
Выкатывала колымага,
Кроша затвердевшую грязь.
Холмы огибала полого,
И вдоль неглубокого лога
К лесной мешанине влеклась.
Шуршащей дорогой, вдогонку,
Как брошенная собачонка,
Трусили орешник с ольхой.
А в стороны, прочь от обочин,
Неведомо чем озабочен,
Раскинулся ельник глухой.
Чуть дальше сосняк сухопарый
Над жидкой туманной опарой
Расставил опоры стволов –
Прямые, как древко лопаты.
Надменный, слегка диковатый,
На всё, что угодно, готов.
Цепляясь по пням и корягам,
И вдруг обрываясь оврагом –
Вернее, ныряя в овраг –
Блуждали нечёткие клочья
Ещё не начавшейся ночи,
Сгущаясь неведомо как.
Когда оно было такое?
Какой-то чужой стороною,
В телеге, дорогой лесной…
Качаются долгие сосны.
Кончается год високосный.
Бренчит лошадёнка уздой.