Бессонница не даст мне впасть в небытие
и я, как верный джин, готов залезть в бутылку,
иль пьяною лозой улечься на земле,
залив собой полуденную дымку.

Бессонница моя со мною говорит
гортанным языком восточного наречья
племен, которым Айк* придал суровый вид,
чтоб земли простирать до Междуречья.

Бессонница моя устанет от дорог,
рассыпав по камням кресты с червивой вязью,
зальет свою печаль в покинутый порог
и ноги обернет тысячелетней грязью.

Кривящиеся рты оставит без зубов,
пустые черепа вобьет травою в шлемы,
костьми перемешав повергнутых врагов
с друзьями, не презревшими измены.

Бессонница моя, пример для одиссей,
заставит паруса искать послушный ветер,
прибьет к большой горе, среди святых камней
построит первый храм, чтобы не гасли свечи.

В ночи оживший лик свой не возвысит глас,
что медленно звучит староармянским блюзом,
из глубины веков взгляд озаряет нас,
как будто хочет рай установить союзом.


*Айк - легендарный прародитель армян