Щурясь от солнца теперь, ты проклинаешь утро,
ноготь выдает возраст крепостью перламутра,
а палец, вдавленный в тело, что покамест с тобою,
чувствует дряблость, предшествующую покою;
не повернуться без боли и думается неважно,
чаще о том, что жизнь, словно рулон бумажный,
впитывает лишь то, что переварено прежде,
и не тобой, а кем-то - грязь на чужой одежде;
этот обман теперь воспринимаешь острей,
мысли теперь - итог болезненности костей;
кто-то сказал о том, что дух посильнее боли,
но это не о тебе, это о боге, что ли -
или как называют того, который снаружи
и вместе с тем внутри, где он хитрей и хуже.