Мы в каждой счастливости видим подвох.
Мы смех проверяем на желчь.
А город встречает своих выпивох,
задумавших город поджечь.

По вере коврижка, по вору тюрьма,
по чину карман и мундир.
На наши горшки не хватает дерьма –
пустым оказался один.

Когда бы не лунная эта гуашь,
не звезд голубиный озноб –
мы б молча вкушали крысиный грильяж
под липкий шансон заказной.

А так – шебуршимся, куда-то спешим,
графой прикрываем графу –
а вдруг опрокинется лунный кувшин,
и – вырвется звездный гарпун?

Куда как тревожно нести животы
сквозь мраморный сей вестибюль.
Здесь нет адвокатов. Здесь нет понятых.
Следак – красноглазый питбуль.

Отыграны роли, досмотрены сны.
На кухне чего-то скворчит.
У мертвой любви из опухшей десны
осиное жало торчит.