Самое большое на свете счастье –
когда ты голубь
и сидишь на голове собственного памятника...
А если памятник
вдруг возомнит себя горою,
а тебя – мышью?
А если его чрево вместо мыши -
или голубя -
вновь исторгнет тебя,
в твоем прежнем,
скучном
человеческом облике?
Будешь ли тогда
ворковать стихи
о том, что самое большое ... –
это сидеть ...?
Или думаешь, что эти стихи
вскружат голову
голубям?