В призрачном мире промокших плащей
прячемся в теплый живот электрички,
где неизменен порядок вещей
до ритуальных значений привычки.
Где, чужаки среди прочих чужих,
стиснуты ближе, чем в брачной постели...
То, что имеет названье души,
ежится скорбно в стреноженном теле.