КАК МЫШКА ПОКУПАЛА МАТРАЦ

написано в соавторстве с Анной Ильиной-Тимофеевой

В некотором городе, а может быть даже столице, жила-была Мышка. Жилось ей очень неуютно: всё суетилась, бегала туда-сюда, переживала за что ни попадя – ко всему прислушивалась и принюхивалась. Больше всего она боялась пропустить “Итоги” по 1 программе.
Однажды до того забегалась, что вдруг увидела большую-пребольшую радугу прямо посередине какой-то новой заботы, лапки ослабли, а глаза совсем съехались на кончике носа и застряли в усах. Повалилась Мышка на бок и откуда-то сверху, где раньше пели всякие птички, появилась тихая голубая мысль с большой буквы: “Всё.” И стало хорошо-хорошо и очень музыкально.
Впервые в своей серой жизни Мышка получила передышку. Тогда она задумалась и тут только поняла, что же нужно мыши для счастья! И сразу всё вокруг как-то неуловимо, но явно изменилось: словно оконные стёкла в норке вымыли, наконец, до невидимости.
Мышка ощутила всем своим крохотным существом, что она рождена для счастья. Как муха – для полёта! А счастье – это новый матрац. Хватит спать на соломе! Пора выходить в люди. Ортопедический матрас! Ведь в мыши всё должно быть прекрасно – особенно душа.
И сама собой запела струна паутинки в правом углу под потолком: там жил паучок, который год уже учивший 24-й каприс Паганини – это был его каприз. Мышка даже зажмурилась и дыханье перехватило: – Это знак. Это знаменье свыше!
Так вот в чём, оказывается, смысл жизни... Словно пелена упала с глаз.
А на дворе совсем стемнело. Пора спать. Но теперь, когда обретена духовность, когда открылся смысл жизни, когда она читает знаки судьбы и слышит глас Божий – спать? Боже, какая чушь. Мышка поворошила лапкой подстилку и подумала: – Ах, какая ж это всё труха!.. – И она вздохнула так тяжко, что лёгкое облачко взлетело и заклубилось над кучкой соломы.
Универмаги открываются в 10 – это объективная реальность мира плотного – невозможно с ней не считаться. Мышка снова вздохнула и ... заснула – ведь теперь она была мудра, как Соломон, Пифагор и Ориген, вместе взятые, и сенная пыль засияла высокой трухой Млечного пути, распахнувшего в обе стороны жизни своё искрящееся перемолотыми звёздами кольцо.
И была ночь, и было утро.
Ещё не запищал будильник, а Мышка уже открыла глазки и повела на него усами: который час? – Солнышко показывало начало седьмого – далеко впереди было великое открытие магазина!
Мышка сладко потянулась, встала, умылась передними лапками и уселась выпить утренний кофе с трюфелем. Она очень любила эту маленькую радость мышиной жизни и заметила однажды: – Утром, пока не выпью кофе – не могу проснуться, а вечером, если не выпью – не усну. – Шутка вышла удачной, хотя Мышка и не думала шутить – так всегда бывает с самыми удачными шутками.
Чтобы праздно не тосковать в ожидании, Мышка занялась наведением чистоты и порядка на кухне: она была хорошей хозяйкой и вовсе не глупой по мышиным понятиям. Напевая старинный романс “Ходит ночью в доме мышь, нарушает ножкой тишь...”, она отчистила до полной ясности плиту и заварочный чайничек из полированной нержавейки. Полюбовавшись на своё отражение и найдя себя снова прехорошенькой, Мышка крутнула хвостиком и стала собираться "на выход". Чуть-чуть косметики, обдуманный беспорядок усов и строгий брючный костюм с элегантной отделкой отворотов хвоста. Очень, очень недурственно.
А город тоже давным-давно проснулся! Стояли первые числа сентября – начальные страницы осени...
– Пора сбора урожая и подведения итогов – как это символично! – подумалось Мышке. И она вновь восхитилась открывшейся ей вчера вечной мудрости и красоте бытия.
А солнце раскалывало лужи, витрины и окна на сверкающие самоцветы в оправах золота всех проб и ещё по-дружески тёплый ветер напоминал о лете, свободе, полёте!.. “Благословенна осень напролёт!” – вспомнилось Мышке из какого-то школьного стихотворения, и она почти ощутила прикосновение великой поэзии, но как там дальше – забыла и впервые пожалела об этом: день был так прекрасен, что его никак не передать было своими словами.
Зеркальные двери большого универмага отразили всю сложность её внутреннего мира.
Секция мебели была в дальнем торце, но Мышка даже не взглянула по сторонам – цель была так ясна!
– Здравствуйте! – сказала она продавцу, который изо всех сил изображал очень занятого человека, но выходило у него не очень.
– Мне нужен матрац.
Продавец облегчённо вздохнул – можно было заняться делом! – и с настоящей улыбкой деловито спросил:
– Полуторный? Двуспальный? Эксклюзив?
Мышка даже растерялась – она как-то не представляла себе, что матрацный мир так обширен. Матрац для неё был всё ещё только Знаком; точнее – Символом.
– Покажите все! – невольно вырвалось у неё. – Я хочу... – она зажмурилась, соображая, чего же она хочет – открылась такая ослепительная бездна, что все слова тонули и за неощутимо краткий миг до того, как нужное слово выплыло, она его выпалила:
– Я хочу сориентироваться!
От неожиданности такого предлиннющего слова продавец упал. Так для автора и Мышки снова вышла передышка.
И тогда продавец встал, и поднял руку свою, и указал он на матрац полосатый односпальный; и на матрац полуторный в мелкий цветочек указал; и на матрац двуспальный в лилиях и гиацинтах указал он; и на матрац-эксклюзив овечьей шерсти с травою морскою; и тюфячок собачий указал он; и кошачье место, расшитое мышью танцующей и поющей; и даже стул раскладной в парусах и безбрежной бирюзе указал продавец.
Ошеломлённая Мышка только безмолвно хлопала длинными бесподобными ресницами и хвостик её потрясённо вздрагивал от радостного изумления неисчерпаемой славе величия творческого гения.
Был выбран двуспальный, как осенняя роща, матрац, пронизанный солнцем и ветром, и белоснежные барашки облаков бежали по голубому краю над кленовым огнём и золотом... И было куплено к нему покрывало с бахромой бомбошками синее неба, затканное ангелами и звёздами, а новая подушка пахла пармезаном и халвою!
Осень улыбалась Мышке и улыбался водитель “Грузоперевозки населения”, и высоко над легкомысленными легковушками плыл матрац со счастливой Мышкой в солнечных зайчиках от зеркальных витрин и окон со множеством мышек, солнца и счастья!
А некоторый город, а может быть даже столица, рассыпал(а) на всём пути штучные листья своей живописной палитры и ветер-художник не жалел красок и света на новый неожиданный праздник, что родился поверх обыкновенного календаря.
Тут истории – конец, а кто понял – молодец!

XXXII.1

Дмитрий Ильин , 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 809 № 37671 от 22.09.2005

0 | 0 | 2665 | 17.11.2024. 15:28:32

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []