СИНЕГОРЬЕ или КРАСКИ КОКТЕБЕЛЯ, часть третья

15.
Шимпанзе по кличке Филя разрыдался у фонтана –
он артист кровей манерных и великий пофигист…
Рёв на площади гранитной возле старого платана,
раскричался: «Баста, братцы, я устал как банный лист!
Целый день меня по пляжам протаскали на работу,
чтоб снимался, улыбался, обнимал и целовал…
Вот под вечер и сорвался, худо мне по бене ботать,
перед теми, кто и сами – кто гиббон, кто Буцефал…
Скалят зубы, тычут пальцем, строят жуткие гримасы…
В джунглях их сожрал бы некто полосато-не-святой…
Оттого я и сорвался – надоело мне работать.
Я устал вам улыбаться как последний муромой!»
Поза, вспышка –бац! – гримаса – люди точно идиоты…
Видно, им сорвало крышу: море, солнце, Коктебель…
Площадь Кинаха под вечер из украденных гранитов
освещает низость нравов нестоличных площадей.
Сей гранит легко украден со столичного Майдана.
Кто ещё не знал об этом, пусть узнает и поймёт
блеск и пошлость «коктебельных» прошлых мэров-уркоганов,
мира пришлого химеры Коктебель переживёт.
С шимпанзе в обнимку сняться приезжают киевляне –
на уже знакомых плитах неуверенно стоят…
То ли камни вырвал Киев, то их втихую сняли
во дворцы трудяг чиновных – Коктебель не виноват.
В разворованной столице прежде ждали коммунизма,
не дождались и убрались – всяк в свой «Новый Коктебель»,
тот, что проданный в Россию, а украинцам достались
мертвый абрис Тихой бухты, пирсов вырванных коктейль.
…………………………………………………………...
Красть приехали и море – шимпанзе рыдает: «Горе!»
25 июня 2005 г.
16.
Коктебель, мгновений вспышки, словно солнечные пышки,
горы яркою подковой – вот вам облик вечно новый.
Вот вам солнечные пятна – то, что каждому приятно
и понятно без подтекста – в Коктебеле счастью тесно!
17.
Востребованный эль реликтовых аллей,
жужжащий старый парк под музыку цикад,
заоблачный Орфей – хранитель юных фей
играет в небесах на солнечных лучах…
Здесь, как везде, юнцы мудрее стариков,
и жалко мужиков, что без толку уйдут –
у всякого своя подгнившая душа,
на гномоне судеб извечный неуют…
18.
Три шага от мечты и тут же масса дел,
куда не погляди – в расход идут друзья,
как много в жизни схем, но их прожить нельзя,
поскольку для себя иной земной удел…
Три шага от себя… В трёх милях от тоски
срывают якоря ажурные мазки
с волшебного холста… И подпись: Коктебель.
19.
Приморский маскарад, а проще – выпускной.
Глиссируя, впорхают три мадонны.
Все прочие не в счёт – их праздник колдовской
приветствуют папашки и матроны.
Средь тисовых аллей втекает маскарад
на шум приморский улицы весёлой,
Все прочие не в счёт. Стартует школьный бал,
азартно увлекая весь посёлок…
20.
Спрячь себе на память Коктебеля память,
не булыжник пришлый – в-зелень-сердалик.
Нынче он, что книжник – прошлого облыжник,
оттого-то сердце памяти болит…
На морском прибрежье балаганчик прежний,
плюс к тому прибавить: каждому – своё…
Шаурма и пиво, плов и чебуреки,
хна для татуажа и вина хмельё…
Спрячь в себя на память, всё, что жизнь не ранит,
пришлого верблюда, остов корабля,
катерок попсовый, Кара Даг зелёный –
призрачную сказку нынешнего дня.
21.
Кизил цвётёт привычно в январе,
а в мае в мире властвует гроза.
Над Синегорьем в огненной петле
танцует золотая пектораль.
По горным тропам отступает прочь
по склоном Кара Дага новый сад,
в котором шаурме зеленой в точь
дарует время жар хламидных вант.
Реликтовое время на часах,
реликтовые бухты и цветы,
реликтовый миляга Кара Даг
над Синегорьем – с будущим на ты…
………………………………………….
Он с Коктебелем солнечным – на ты!

Веле Штылвелд, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 619 № 35704 от 04.07.2005

0 | 0 | 2014 | 17.11.2024. 19:33:10

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []