НОЧЬ

Никого. Только стены стоят черных солдат кольцом.
Только ветер осатанело хлещет песком в лицо
юга – открывший настежь время, тот пьет закат.
Стрелки памяти тычутся в мякоть прошлого наугад,
не понимая причин остановки. Никого. Это верный знак
того, что уже не будет лета, и всякий злак,
упавший в почву при сенокосе, склевываем (за зрак
принят) голодной птицей, падающей в овраг
после… Возможно, старость. Либо – рука щенка,
прогуливающего школу. Следующего звонка
он не дождется (позже, в будущем той, второй,
юной и первобытной, ставящей в сердце трой…)

Никого. Это, верно, выдохлось время и, по прямой
скатываясь в усталость, мир заливаем тьмой
гуще чернил, червонцев звонче, черней черты,
разделяющей «до» и «после», или же «я» и «ты»
в письмах двоих – влюбленных в прошлом, теперь – врагов.
Звездами заблудившись между копыт, рогов,
тьма эта липнет к стеклам. Вторящий ей больной
в одиночной палате мысленно говорит с луной,
спящей среди залива августа. Космическая чернота
окаймляет берег, и мыса или порта
контур неясен – то есть с большим пространством слит,
чем то, что царит снаружи… И море устало, спит.

Никого. Это вечность пришла, и в пору оплачивать по счетам.
Не придать пустоте обличья и отчетливости чертам,
разбегающимся в эфире и дробящимся на слова,
что в картонной ладье мигрени одинокая голова
пребывая, смиренно ловит, выбирая из всех сетей,
ту, что всего беднее, кормит зверей, детей
своим небогатым уловом, и оставшееся – для нее,
с жарким именем Лета… Медное острие
времени опустилось в краску моей тоски.
Долго в крови блуждает голос, усталый скиф
сна, собирая осколки строк, фразы, штрихи, нули –
все одно к одному: чтобы утром на бумаге читалось «Пли!»

Никого. Это время жизни, когда только те слова
воспринимаются слухом, что можно делить на два,
в ответ не боясь услышать эхо либо пунктир
изподкранных капель, отбивающих лейтмотив
ночи, уснувшей возле, в сумерках, там, в углу.
И зрачок, в абстинентном крике садящийся на иглу
света – от вспышки оной щурится и стучит –
тише, мол! – и рука, поднимается вверх, как щит,
но берет карандаш… Никого, и из всех, побывавших здесь,
едва ли найдется тот, кто хотел бы вернуться. Есть
предел одиночеству, но есть ли предел звезде,
избегающей телескопов, обитающей лишь в нигде?..

Алиса Ягубец, 2005

Сертификат Поэзия.ру: серия 370 № 35143 от 10.06.2005

0 | 0 | 2070 | 17.11.2024. 19:17:55

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []