ТАЙНОПИСЬ ЭТОГО МИРА

Тайнопись этого мира Богу откроется в среду.
Что в понедельник, Зельфира? Хлеб в нем сухой до обеда.
Ну, а во вторник, Зельфира, будет сто тысяч распятых...
Тайнопись этого мира вечно живет на попятах...
Проклятых всуе и присно, вбитых в гранитные скалы...
Нас и во вторник, Зельфира, ночью сожрут каннибалы.
Ночью сожгут иезуиты, ночью распнут иноверы...
Что же нам вторник, Зельфира, в чём наши правые меры?!
В том ли, что мы оробели, в том ли, что мы иезуиты...
Наши с тобой каравеллы – это не сирые скиты.
В том ли, что мы не дозрели, в том ли, что мы каннибалы...
Разве мы прошлое съели, разве мечтать мы устали?
И по Уставу какому стали мы подло ничьими?!
Нам ведь нельзя по-другому, мы ведь однажды любили...
В том ли, что вовсе без веры пишем мечте мадригалы, –
гибнут Мечты каравеллы, рвутся вулканные лавы...
И ощущаем эфиры прошлых столетий мы плохо.
Что нам граниты, Зельфира! Что нам графити, Эпоха!
В среду, но тут уж простите, с Богом мы спорить не вправе!
Надо вам, братцы, распните... Хлебом сухим на Державе!..
В скрежете падают скалы, с хрустом роняются крохи...
Что нам, Зельфира, Держава? Мы в ней по-прежнему – лохи!
Пьян я насколько мне надо, к чёрту, печальные вздохи...
Ты не в парче, и не надо мне говорить об Эпохе!
Боги в сумятице тяжкой. Старший орет: "Пустобрехи!
Гибнут же люди-бедняжки... Все вы по-прежнему, лохи!
И олимпийцы, и эти... Мать вашу!.. С когте-рогами..."
Как же случилось на свете, что насмеялись над нами?!.
Алчные злые мздоимцы, новых эпох пустобрехи...”
В среду не ищут гостинцы, в среду хоть Боги не лохи!
Им хоть гранит грызть зубами, в каменный хлеб воплотится...
А мужикам, между нами, взять бы и просто напиться...
Только а как же, Зельфира, боги, поэты, синьоры?!
Ей-то ведь что... Удавиться?! Свора вы, свора вы... Свора!..
Я с ней грешно и бесстыдно плыл средь ночи до рассвета.
Мне за Зельфиру обидно. Стыдно и вам за поэта...
Я разрывал её страстью, я разгрызал её тело.
И по велению страсти плыла моя каравелла!..
Что мне сказать о Зельфире после такого финала.
Помню ли я, что любила? Помню! Как помню, что брала!
Я в ней и ночью пролился, мне и с утра с ней не тесно...
Я ведь в нее воплотился! С нею одной я Воскресну!
Я разорву вас на части – боги, и шлюхи, и лохи!
Я к ней душою причастен: в ней мой и взлет, и подвохи...
W
САБЕТА
якутский сонет
Однажды почудилось это, пригрезилось, будто всерьез –
негромкое имя Сабета, трескучий ямалский мороз.
Оркестр с мажордомом в угаре, глаза расщипало до слёз.
Яранга в сиянии-сплаве и нимбы карельских берёз.
Здесь брошены судьбы и вехи и северный атомный флот.
Здесь нет ни копья, ни потехи... Здесь только шаманка живёт.
Рыдает пурга до рассвета, но греет лучинкой огня
и солнечным телом Сабета в ответе за мир и себя...
Она – не живая икона, она и не девочка-Бай –
в яранге своей умудрено хранит она северный рай.
Её ревизоры не спишут за юного тела износ –
она и смеется, и дышит, и страстно целует взасос.
Она же рисует картины волшебными кистями сна...
Устало седеют мужчины. Сабета шаманит: "Весна!"
W
МУЛАТИСТЫМ ДЕВЧОНКАМ НЕЗАВИСИМОЙ УКРАИНЫ.
Ф
рансуаза с полуденным взрывом
бёдер, вызванных солнечным шквалом,
с конголезским восторженным пылом
вдоль по Сретенской в ночь проплывала.
Зябли плечи её на закате.
Обещался простуженный вечер...
Подле тени прошли, как в стройбате –
так пылают натружено свечи…
в Рождество... или праздник особый
для девчонок с мулатистым телом...
Дворник пьяный, мужик трёхгрошовый,
прорычал: – Вот уж мамка потела!..
Да, потела! И слава те’, Правый!
Что бы делать сегодня нам в мире
без мулатистых дев этих, право,
нас волнующих в сладком эфире?!
Нас терзающих всуе и присно,
нас манящих, зовущих, желанных...
В миг для них Украина – отчизна,
в миг другой – африканские страны.
Но убить в них нельзя пистолетом
этот сплав, перешедший в эпоху –
манят страстью зимой как и летом:
каждым взглядом, улыбкой и вздохом...
Франсуазы, Марии, Марины...
Жозефины, Эльвиры, Аннеты –
это дети твои, Украина!
Твои общие с Африкой дети!..
…………………………………
Мира, Господи, общие дети!..
1992-1997 гг.
-------------------------------------------------------------------------------------------
УДК 882(477)-1
ББК 84.4 УКР=РОС=ЕВР6-5
В27
Веле Штылвелд. Санитарная зона.
"Книга душевной осени киевского поэта", г. Киев – 1998.
Художественное оформление: Ирины Диденко.
Творческая Литературная Лаборатория “САЛАМАНДРА”
Спонсорам просьба звонить по телефону: (044)532-07-66, Поэзии ради!

Веле Штылвелд, 2004

Сертификат Поэзия.ру: серия 619 № 27496 от 22.09.2004

0 | 0 | 2031 | 17.11.2024. 19:12:16

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []