У закрайка рожденного дня
Бьется эхо печали в меня.
Триедин я: охранник и вор,
И судья.
И влачу приговор:
В индустрийном безлюдном лесу
Милосердие к падшим несу.
Кто ты? Где?
Отзовись-отзовись!
Но молчит серотонная высь.
Ты уйдешь – ни словца о тебе.
Я умру – нет лица на судьбе.
И от жизни за тысячи миль
Нас чужбинный освищет ковыль.
В бубенец-колокольчик звеня,
Окликай в безнадежье меня.
Но теряясь в барханном сегу,
Я крест-накрест на эхо бегу.
Середина 80-х.