Мысль человека – будь ты частица либо волна,
метеоритный очерк прозренья,- ты, тем не менее, на
подозрении. Спутница (сверстница?) света,
ты, словно волчья богиня – Луна,
тьму оборотную прячешь. А я домогаюсь ответа.

Диакосм Демокрита. Мир как идея – Платона.
И – чрез прорву столетий разгонный тоннель фазатрона
пулей в десятку влепит свои подтвержденья!
Что-то здесь важное – может быть, страшное, скрыто:
не слишком ли точно схожденье
древних догадок – и выпотов опыта? Это
не ось ли моделей Платона
и миров Демокрита?

Странностью сей, грубо очерченной здесь, обуреваем,-
мысль человека! – волю творенья в тебе подозреваю,
Анаксагора из Клазомен в помощь себе призывая.

Волящей мысли очень немногое надо –
долька свободы, стадий тенистой прохлады,
хищный инстинкт да случай возгнаться до плазмы творенья
острой догадке, язвящей сознанье, как терние!

Сказано: складки хитона подобны морщинам в час размышленья;
лобные ж борозды – с замысла слепок…

Тождественны оным – ш а г и п я т и л е т о к !
Шаг верховных сапог диктовал их столь мерно и точно
от брусчатки Кремля до возгорбий дальневосточных.

Диктатора воля хребты содвигает, как роги кавказского пира.
Но даже и в этом – осмысленность тварного мира.

Подозреваю: в миг, как надумаешь цепь разомкнуть,
уже фарадеева искра готова порскнуть.
Воля и мысль, словно поле и поле, стремятся в одно.
В хаосе стройном с улыбкой проходит кажимость.
В дверь ее прогоняю – она пролезает в окно,
как эта цветущая жимолость.

2001 - 2002