Вот пропасть. Вот предел земли. Вот край.
Играй, моя волшебная, играй!
Пляши, моя хорошая, пляши
и пой, моя родная, для души.

Вот высота тебе. Вот глубина.
Вот трапеза из хлеба и вина.
Ночная степь пугает тишиной,
полынью пахнут звезды – подо мной.

Вот кубок. Подними и пригуби.
Возьми меня, но душу не губи.
Бетховен здесь оглох, Гомер ослеп.
А мы с тобой жуем прогорклый хлеб.

Такая глубина, что не видна…
Такая тишина, что не слышна…
Один оглох, другой ослеп – зачем?
А мне все время снится, что я нем.

Мне судорогой сводят рот слова,
и вяжет мой язык полынь-трава,
и горло перехватывает кровь –
воистину! И ты не прекословь!

Забудь о том, что будет впереди.
А прошлого не тронь, не повреди.
Мы вместе, мы бессмертны, мы – одно.
Мы пьем с тобой полынное вино.

Трава-полынь, звезда-полынь видна.
Ночная степь: ни неба нет, ни дна.
Вот пропасть. Вот предел земли. Вот край.
Пляши и пой, волшебная, играй!

Один неверный шаг – и глубина.
Один неверный звук – и тишина.
Один неверный ход и – не гляди,
Лети, моя любимая, лети!
1994г.