возьми подол, оборви оборку,
и в жгут сложи, и зажми мне рану.
такие руки играют богу –
в борьбе неравной и в юбке драной, –
что злиться глупо, рыдать – неловко.
пусти, пустись – отзвонили звонко,
и, как большак, разовьется локон,
и смех ребенка качнет повозку –
кричит душа у моей зазнобы,
танцует с посвистом на гулянке
золотозубый, золотозобый,
золотопятый цыганский ангел,
гремит мазница, чернит колеса,
и путь оборкою прилипает
к ногам, и музыка, как слепая,
глядит со дна в путевом колодце.