Станиславу Воробьеву 

Мы сдружены окраиной, где в зелень прятал май
На улице на Мраморной дощатые дома.

Где улице без каменных домов наперерез
Весь в липах и в ухабинах Парадный шёл проезд.

Там я вдоль палисадников на палочке скакал
И звонкой саблей всадника штакетницы считал.

Меж двух заборов с лазами к реке дорога шла.
За левым – парк под вязами, за правым – тишина:

Аллеи санатория, дом, сад и снова парк,
Безлюдная, просторная обитель игр и драк.

Счастливей места не было! В мороз и летний зной
Здесь детство наше бегало, сражённое войной.

Ещё над нами голуби кружили в кураже,
Но были в каждом погребе убежища уже.

Ночами бомбы падали, в воронках – парк и лес.
К тому, что в школе задали, терялся интерес.

У каждого сплошь красная в линеечку тетрадь.
Игрушку мы опасную пытаемся взорвать.

Но скорости неравные, и часто со слезой
Студил я уши драные колодезной водой.

На то они и улицы, мальчишечья страна!
Всему, что есть и сбудется, предвестница она.

Ты верен взрывам (атомным), я к бомбам охладел.
В компьютерах анатомом копаться мой удел.

Ты служишь в зданье мраморном, в Москве, забор окрест.
И я в столице, в каменном, там, где парадный въезд.

И к господам, к товарищам меня, взяв за ушко,
Выводят проезжающим помахивать флажком.

И, вспомнив годы давние, подрывы старых пней,
Я выдам нечто странное для наших лучших дней.

Но, кашлянув простужено и шутку отклоня,
Ты приглашаешь к ужину, семейному, меня.

И дни рожденья – изверги мелькают над столом,
Где мы за детство изредка пьём, сидя под углом.

1975г.