Некто с коня хлопья пены снимает устало.
Тянется конь влажной мордой, красив и доверчив.
Хлопья уносятся ветром, становятся снегом.
Бесится снег у окна моего третий вечер.
Медленно движутся люди во всех направленьях,
Кутаясь в драп от набившей оскомину стужи.
Движутся по переулкам в ритмичном молчаньи,
Серые, черные, белые тропы утюжа.
Тянутся взгляды украдкой к доверчивым звездам.
Тщетно. Их тучи в неловких укутали танцах.
Ветер приносит слова, расчлененные эхом.
Слепо кружась, они сами слагаются в стансы.
Клочья бумаги взлетают и снова ложаться,
Угомонившись в сугробе, как путник к харчевне.
Пол в ней заплеван, но ложе дубовое крепко,
Эль подают неразбавленный ежевечерне.
Некто с коня хлопья пены снимает устало.
Тянется конь и дрожит натрудившимся телом.
Пена осядет, и лопнут тончайшие соты.
Хлопья останутся пленкою матово-белой.