Когда меняет вкось и вкривь
одна оса осанку узнику,
напрасно просится на музыку
неосязаемый мотив.
Когда в доспехах из фольги
зудят личины беспризорные,
как будто лужи невесомые,
летят над улицей кульки.
Но тот из них, что больше всех
подклеен скотчем или пластырем,
не шелестит, не рвется вверх,
а на стене висит распластанный,
словно распятый человек.