ты опускаешь молчанье своё
и заедаешь брезгливою кашей,
перемогая простуженный кашель,
до середины дивана врезаешь
узенький свой стружколом;

там, на панели качает брандспойт
до потолка заливную бодягу,
на воспалённую плещет бумагу
из коллективно напруженных шлангов
трепетный твой строчкогон;

каждый твой взгляд по структуре струист,
каждый молчок на поверку неистов,
дико вращая сверлящим мотивом,
вдруг замирает в режиме цветистом
твой заводной струнозвон;