Питер был суров и сер.
Без теней, в тумане зыбком.
И срывался мокрый снег
Наказаньем и ошибкой.

Тропы Летнего пусты,
Музы в ящиках келейно,
И русалочьи хвосты
Подогнулись на Литейном.

Ветер рыскал ледяной,
Вдоль Невы волну гоняя,
И кораблик золотой
Был совсем неузнаваем.

Вдоль по Невскому неслись,
Как обычно "Мерседесы",
Но по барам разбрелись
Петербургские повесы.

В счастье верилось с трудом
В эту хмарь определенно,
Не поглаживал никто
Спину мокрого грифона.

Снял перчатку, подошел,
Лапу мраморную вытер.
Стало как-то хорошо,
И легко: "Ну, здравствуй, Питер!"