БАЛЛАДА О ШВЕЙНЫХ ИГОЛКАХ

Мне рассказывал как-то мой старинный приятель:
В нашем доме на Пятницкой жил народ на подбор!
Тут сложился обычай, и был он приятен –
Письма с фронта читать мы выходили во двор.

Чаще всех дядя Герша тешил юмором дерзким:
Для жены и двух дочек сочинял, будь здоров!
С младшей, Нямой, дружил я и влюблялся по-детски,
Вместе бегали в школу москворецких дворов.

Хлеб по карточкам, голод… Трудно было в России…
Жили все очень бедно, а они всех бедней…
Выли вдовы от горя, малыши голосили…
Никому не хватало… Ну, а если еврей?!

Бог своим помогает. В декабре сорок пятого
Дядя Герша вернулся, пусть хромой, но живой.
Тело в шрамах – и все-таки одолели проклятого, –
Все следы от осколков, и один ножевой…

Я свидетель: пришел он в офицерских погонах,
Чемоданчик из фибры да мешок за плечом.
Как жена завопила! Знать бы – минут два года
Этот крик повторится (но об этом потом).

И семья расцвела, появился достаток,
Даже мне доставлялась Нямой пара конфет,
Он, в какой-то артели отбывая зарплату,
Стал подпольным портняжкой – только это секрет!

Предприимчивость часто “попадает в историю” –
Власти любят послушных: их сподручней доить!
Частный промысел, в частности, подошел под теорию:
Был он признан позорным – значит, должным “не быть”.

Дядя Герша заслуженный, грубоватый, но добрый
Во дворе появлялся лишь в воскресные дни
Двор с ним нежно общался, словно фокусник с коброй,
Он хранителем тайны слыл для нас, малышни.

Ведь портной, пусть от бога, вряд ли станет богатым –
Может, был он корсаром или джинн из ларца?!
Я для Нямы казался вроде сводного брата,
И она мне открыла все секреты отца.

Разложила, конечно, ордена и наколки:
Орден Славы отдельно был обернут платком!
В чемоданчике фибровом оказались иголки –
Пачки швейных иголок да катушки рядком.

Даром что несмышленыш – стало ясно тогда мне,
Что отец у подружки никакой не корсар:
Привозили другие украшенья и камни,
Ну, а наш дядя Герша – самый ходкий товар!

Здесь закончить рассказ бы, но что было, то было:
Пара лет пролетела – аккурат в декабре
Некий чин из милиции, пьяноватое быдло,
На чужом мотоцикле Няму сбил во дворе.

Девять дней отмечали, сорок дней отмечали,
Кулаками стучали, и кричала жена.
Дядя Герша в отчаянии стал и хмур, и печален,
И куда-то ходил все, нацепив ордена.

Нету честности в жизни, нету счастья на свете.
Ведь сотрудник милиции был немаленький пост,
Всю войну пропыхтел он и в своем кабинете
Тоже пролил немало – нет, не кровь, только пот!

Бог кому что заслужено всем воздал бы… Однако
В кабинете начальника безутешный еврей
Из его же оружия пристрелил его, как собаку,
И уже никогда не вернулся из лагерей…

М.Галин, 2003

Сертификат Поэзия.ру: серия 663 № 20197 от 24.11.2003

0 | 0 | 2548 | 17.11.2024. 16:25:40

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []