Летней ночью, когда панорама
с каждым часом темней и темней,
вспоминаю впотьмах Мандельштама –
саблезубого пасынка дней

уязвленной эпохи. Ты помнишь,
задыхаясь, шипя на ходу,
уходили составы в Воронеж,
провожатых теряя в чаду?

Стен косыми тенями кормилец –
засижусь у окна от тревог,
и подумаю: «Осип Эмильич,
я ведь тоже по крови – не волк!

Но и я своим веком измучен –
и, оплеснут сурьмой жития,
содрогаюсь, к бумаге приучен,
и к ее обожженным краям.

Разве молодость стала отрадой
в этой сумрачной глухоте
посреди молчаливого стада?
Я такого себя – не хотел:

воспаленного в долгую полночь,
избегающего всего,
что ничем не похоже на помощь...
и на мягкое слово Его!»…

Москва, 28.08.03.