Небесная роса легла на сонный луг.

Из зазеркалья озера улыбчиво луна 

глядит на пробужденье звёзд вокруг.

И тишина... Такая тишина,

что, кажется, ещё не создан мир.

И Бог ещё не улыбнулся свету.

Нет чётких линий в планах - лишь пунктир.

Для сотворения не выбрал Он планету.

И может всё пойти не так как есть -

многозначительней, спокойнее, мудрее.

Не станут править миром зависть, лесть.

Есть вероятность - будет мир добрее.

Есть много вариантов потому,

что нету ничего и всё возможно.

Бог вглядывается в мировую тьму.

Вот-вот рукой коснётся осторожно

податливой, на всё пригодной глины...

Он, душу облачив в живую плоть,

возрадуется - первенцы невинны -

нет повода ругать или пороть...

Он знает, превратится райский сад

во вездесущие до неба сорняки...

Пока же всё уютом тешит взгляд,

и огорчения вселенски далеки.

**

Ночь-река втекает в море дня.

Растворяется в нём без остатка.

Было течь ей весело и гладко,

то, журча о камни, то бубня.

А теперь – ''поди её сыщи''.

Солона слезами в общей массе.

Волны словно кулаками ''квасят''!

Хоть реви, хоть жалобно пищи.

Утешенье – скоро день пройдёт.

Ночь-река в своё вернётся русло,

и спокойно потечёт вперёд

к будущему, что светло, но тускло.

Вот такой оксюморон-круговорот.