Собственной смерти мертвей.
И выкатило солнце глаз огромный.
И в нас течет расплавленное небо.
Ни тишину, ни музыку над нами.
Три стены, руины печки.
Остов бедного жилья.
На снегу след воробья.
День как день. Почти стемнело,
В сумрачных окошках свет.
Выкатился прямо в снег.
Мальчик выбежал раздетый.
По ту сторону всего.
2021
***
Говорят, что зима — наказанье.
Но в деревне, пожалуй, не так,
Если есть лошаденка и сани,
И куда ни взгляни — пустота.
Снег нетронутый, по лесу едешь —
Никого, только заячий след.
Не с такой ли печалью на свете
Вспоминает о счастье поэт?
Вдруг натянешь замерзшие вожжи,
Словно кто-то окликнул вдали,
И с какой-то особенной дрожью
Ощутишь материнство земли.
В тишине встрепенется лошадка,
С ветки снег упадет на плечо.
Как же, Господи, страшно и сладко!
Подымишь и — домой, что еще.
2021***
Деревья в холодном дыму
Черны, как набухшие вены.
Ребенка на сон обниму
И выпущу в небо Шенгена.
Куда приведет этот путь
Листком в пожелтевшем конверте?
Не думай об этом, забудь,
О жизни забудь и о смерти,
Тоску и тревогу избыв.
Но я понимаю, послушай,
Не этот ли грустный мотив
Вчера был теплее и глуше?
А нынче туман, и за ним
Отходит паром из Стокгольма,
Бросая на воду огни —
Легонько бросая, не больно.
2021
***
Сороки атакуют, белка — вниз,
Застыла, с хохолками. Вот пушистик!
Но вместе с ней проглядывает жизнь
Гораздо симпатичней нашей жизни,
Приснившейся завьюженной зиме,
Где кто-то нас придумывает, лепит,
В уста вложив рыдание и смех:
Дохнут ветра, там — пустота и пепел.
И голоса, развеянные в дым.
А было ли оно, существовало,
Когда над перекрестком ледяным
Нависла тень землистого квартала,
И желтым веком дергал светофор?
Но белка — вниз! Сквозь облако сорочье.
Поговорим? Я верю в разговор
Отчаянных случайных одиночеств.
Ведь только в нем, когда, скрестив пути,
На бытие накладывают кальку,
Есть истина, и незачем идти,
И можно все, и ничего не жалко.
2021