Зимовье к ночи снегом замело –

в те дни морозы не давали спуску.

Верблюжий спальник излучал тепло,

я видел чум во сне, и в нём – тунгуску,

потом индуску, ганку… Через миг

шумел гарем, а пиком бенефиса

был танец, обессмертивший Матисса,

и танцовщиц самозабвенный крик.

Тогда мне было двадцать с небольшим –

геодезист на северном Байкале,

своим теодолитом одержим,

я подражал коллегам-аксакалам,

а между делом грезил о любви –

поставив сеть, упрямо ждал улова.

Смешно сказать – я по-французски слова

не мог связать, но ждал от женщин: «Oui!»

Хоть Парки пряли позже на лугах,

но обрывались нити-антиподы

в мотавшихся богинями клубках.

Пошли гурьбой и браки, и разводы…

Когда берёт рутина за грудки,

лишь идиот не видит перспективу.

Я сделал в книге судеб коррективы

и начал жить с судьбой вперегонки.

Прости, читатель, это предисловье.

На самом деле сказка впереди.

Я шёл в поход, и к моему становью

прибился ангелок на полпути.

Сама собой упала с неба нить

и нас связала безо всяких Парок.

«Ты женщина?» «Молчи, я – твой подарок.

Никто не сможет нас разъединить».

Она была светящимся лучом.

Конечно «Oui!» читал я в тихом взоре.

Непросто свету ладить с рифмачом,

но тридцать лет – ни одного раздора.

Что остаётся? Память о снегах

и пара строчек вместо эпилога:

приятно жить за пазухой у бога,

когда жильё – у чёрта на рогах.

6 декабря 2024 г.