Иные сны пророчеству сродни,

другие пробегают, и не вспомнить.

Но всё ж для нас загадочны они:

в миры иные погружает полночь.

Там тьма и свет ,надежда и обрыв,

то узкий мост, то ровная долина,

то памяти болезненный нарыв-

во всём твоё участие едино.

 

На границе сна и яви

Нетрудно перейти границу сна и яви:

вот ты идёшь нейтральной полосой…

Вот ангелы тебя уже признали

и облекают в розовый покой.

Ещё бормочут отголоски- тени

какие-то бессвязные слова.

Осколки позабытых впечатлений

колышутся в груди. Зыбун-трава.

Меж скрытым - явным глохнут переклички,

курится дым вселенского костра.

Какая-то земная кличет птичка,

сребристым голоском бренчит едва-едва.

 

Заблудший

Всё время снится тот же сон:

деревья, станция пустая…

Какой-то странный перегон,

где я в беспамятстве блуждаю.

Ни лиц знакомых, ни пути

дальнейшего. Былого пятна.

Всё рельсы, шпалы – не пройти.

Кружу: вперёд или обратно?

Перемешались все пути,

какие тесные пространства:

вокзал, дорога и кусты…

Сам воздух пыльный постоянства.

Как в малом муторно блуждать,

теряя времени порывы,

кого-то в матерь посылать,

считать дорожные извивы.

Ногой не в силах уж ступить.

Ищу покой: стемнеет скоро…

Куда же дальше? Выть иль плыть?

Луна как колокол собора.

Остановился… Не понять,

какая мною правит сила….

И вдруг –

           простор,

            цветная гладь-

            до горизонта…

            Спелой нивой.

 

Зыбун- трава

Сон спугнуть-

          как птицу с ветки:

много всякой ерунды

нам приходит на заметку

в предвозвестии беды.

Что блистало вдохновеньем

неустанного труда

рассыпается мгновенно

от сознанья «никогда».

Незначительность деталей,

беглый почерк, чистый лист

демонстрируют в финале

гомерический каприз.

А от сна - осколки, фатум

и мучительный расклад,

бутафория расплаты

жизнью, данной напрокат.

Оглушительны итоги

под незримою чертой –

чересчур, чрезмерно много,

чтоб душе принять покой.

 

 

***

Как часто сон  рисует всклень

то ли видения, то ль вспышки,

запечатлеть бывает лень

все эти смутные излишки.

Иной раз выхватишь строку

из снов морфейных, но страшишься,

что нагородишь чепуху,

ведь сон – улётная жар-птица.

Стихи и проза, свет и тень

порой так близко друг от друга,

неразличимы ночь и день,

когда в душе бушует вьюга.

Немало на своём веку

ты мыслей сереньких оставил,

не опуститься б до «ку-ку»

вне всякой совести и правил.

Поводья бросишь , и судьба

с тобой сыграет шутку злую,

и понесёт строку волшба

во весь размах - наудалую.

 

***

Избирательна наша память,

своенравна, как кот Матвей:

вдруг проснётся в глухую замять,

сон порушит - иди за ней.

Неподкупна, не знает меры:

ночь не в ночь – то её пора,

из далёкой нездешней сферы

«гонит Барбару» до утра.

И поёт, и бренчит всечасно,

в полнолунии душу рвёт.

Я прогнал бы её. Опасно:

разгуляется всякий сброд.