АЛИГЬЕРИ
Накрапывали жёлуди: кап-кап —
Как дождь, как будто ходики в прихожей,
И сердце, им стучащее не в такт,
Наполненное думою тревожной,
Побаливало. Нудно дребезжал
Подсвечник на дряхлеющем комоде…
Казалось, я внезапно удержал
За руку память о ночном исходе
Луны. Трамвайная чугунная скамья
Запорошилась мёрзлою листвою…
Всё было за пределом бытия,
И женщина, возлюбленная мною,
Не слышащая искренней мольбы,
Не вняв ни принуждению, ни просьбе,
Возницей, развозящею гробы
Среди распространяющейся оспы,
Наложницей на царственной тахте,
Убогой нищенкой, стоящей у собора,
Не подчинившись призрачной мечте,
Искусно избежала разговора.
К чему война? Давно проигран бой.
Читая адолюбца Алигьери,
Я распрощался с глупою мечтой,
Я свыкся с неизбежностью потери.
ПРИГОВОР
Позёмка белою подёнкой
Светлит окраину села,
Парник оторванною плёнкой
Шуршит, как мышь, из-за угла.
Под взглядом «снежной королевы»
Я, офицер, от страха взмок —
Приговорён, сходив налево.
Не представляю, как я мог?!
Оставить лживые потуги?
Окончить грязную игру?
Духи постылой вам подруги?
Явился пьяным поутру?
Отбыть немедленно? Так точно-с...
Не строить рожи, как дурак,
Из сумки вытащить сорочку,
Переложить носки в рюкзак…
А сердце? Ясно, на помойку.
Любовь, естественно, — в расход…
Мне к вам приблизиться? Насколько?
«Насколько хочешь! Идиот!»
В СТАРИННОМ ПОСАДЕ
В далёком старинном посаде
Великая уйма народа
Страницами школьной тетради
Шумит, колыхаясь у входа
Часовни глухой. Отшумевшим,
Чей крест целовальный прохладен,
Сном вещим, горючим, кромешным —
Я в старом далёком посаде.
Очнусь безымянной травою,
Лишь солнце за нивою сядет,
И тёплой вечерней росою,
В далёком старинном посаде,
Услужливо и кропотливо
Стопы твои тихо омою,
Ветвями раскидистой ивы
Твой полдень укрою от зноя…
Я знаю, пришлось без остатка
Печали, сжимающей горло,
Испить. Непокорная прядка
От слёз неуёмных прогоркла.
Так слушай, любимая, слушай:
Когда после жизни очнёшься,
Мы встретимся! Чуть прикоснёшься —
Обрящешь свободную душу!
Ты лёгкою, пёрышка легче,
Взлетишь над юдолью постылой
И всё позабудешь. И речку…
Но чтобы меня не забыла,
На самом краю небосвода
Оставлю цветок, он украден
Мальчишкой средь уймы народа —
В далёком старинном посаде.
СРЕДИ ЦВЕТОВ
Овин, дурманит резеда,
Твоя ладонь моей согрета…
Я думал, вместе навсегда,
Но оказалось — до рассвета.
Прости, любимая, прости,
Я не пойму, как получилось,
Что ты, зажатая в горсти,
Вдруг между пальцев просочилась —
Зерном, песком, водой… Молчишь?..
Саднит душа моя пустая,
И, словно выжженный камыш,
Коптит надежда. Догорая,
Иду тропою в никуда.
Стоят дома сугробам вровень...
Угасшей нежности звезда
Дрожит, подрублена под корень.