Когда это море, что спальный район, однолико,
и тянут планету, идя бечевой, валуны,
мне слышится эхо камней и прощального рыка,
к луне устремлённой и всё потерявшей, волны.

Любая судьба представляется здесь иностранной.
Немыслимы песни, которые чтут в городах.
Ни зла, ни добра. Только берег – фрактал возле ванны,
где моется время и сушу ворует вода.

Ни ценностей лживых здесь нет, ни желаний, ни воли.
Здесь нет лицемерных, зовущих на битву, кликуш.
Печально и честно. Всё честно, и суть не в оболе,
который бесценен среди отплывающих душ.

Граница меж мной и не мной.
Завершение эры.
Я чист, как младенец. И юн, и бессмертен, как бог.
Идущий на смерть
приветствует жизнь из последней триеры,
где гладят приливы вдоль моря седеющий мох.