в многоголосье душа.
предчувствие пронзительного взмаха,
и ты кричишь, вперёд бросая звук
(и сада, на ветру, вскипает одежь),
бежишь за ним, как детский твой испуг,
и ни следа от слова не находишь.
***
На птичий ветер воскрешенья трав
ты говоришь, к молчанию припав,
и речь твоя бесхитростно и глухо,
и речь твоя, как проворот ключа,
как на ветру кричащая свеча, —
врывается в его большое ухо,
цветущее задверье отперев,
и, часовыми ветками дерев,
вращает свет и темноту по кругу,
и речь твоя, звучащая отишь,
когда ты с ней молчаньем говоришь,
безмолвие предпочитает звуку.
***
Наши руки сплетаются с ветром в ночи,
наши руки — сирень, бузина,
и во тьме пропускают меж ними ткачи
невесомое пламя свечи
(эта светлая нить — тишина).
Наши волосы спутаны крыльями птиц,
наши волосы — вязь паутин,
и речами ключиц, и молчаньем ресниц
мы выходим из Божьих зениц
сквозь шафран, базилик, розмарин.
Мы выходим на миг, чтоб рассыпаться в прах,
мы выходим из всех берегов
на семи златоглавых влюблённых холмах,
наша плоть — как листва на ветвях,
наши губы — из будущих слов.