Я - пепел костров неизвестных племён.
Отец мой - горилла дремучих лесов,
Суровый и грозный убийца-дагон,
А мать - из полуночных сов.

Когда был повержен враждебный кумир,
Жрецы раскололи эбеновый лик.
Я вышла на волю, блистая как жир
На коже великих владык.

И падали ниц предо мною жрецы,
Танцующей песню в безмолвии слов.
И я насадила из всех на концы
Прямых антилопьих рогов.

А после в крааль, где воинственный строй
Нацеливал копья и топал в пыли,
Ворвалась с пожаром сухою травой.
Они убежать не смогли.

Повсюду вскипала и пенилась кровь,
И лопались с треском глаза в черепах.
И я пронеслась через поле и новь
На трёх вертикальных ветрах.

В пещере, где тяжко вздыхает стена,
И плавится медь, подползая к ступням,
Я днём отдыхаю, а ночью - вольна,
Пляшу по горелым костям.

Я знаю: придёт, с кожей белой как кость -
Мне снится один неотвязчивый сон -
Не воин, не жрец - удивительный гость,
И свой установит закон.

И стану ему я послушной рабой -
Влюблённая, чёрная, дикая смерть.
Но он заберёт, уезжая, с собой
Одну лишь остывшую медь.

Тогда над саванной прольётся гроза.
И, сидя над илистым мутным ручьём,
Ребёнок мои неживые глаза,
Играя, проколет прутом.

01.06.00г.