*    *    *

Доедают акулы купальщика.
За горой догорают леса.
Что-то страшное огненным пальчиком
Освещает мои небеса.

То ли это надмирного пугала
Жёлтый взгляд достигает Земли,
То ли спички «Железного Купола»
Кто-то жжёт бесконечно вдали.

Нынче, знаешь, не спится, грустится мне.
Чуть усталые вежды прикрой –
Едут четверо в полночь с гостинцами
За невидимой чёрной дырой.

Где прошли они – жуткими грудами
Громоздятся тела и тела:
Люди, нелюди, овцы с верблюдами.
Ни звезды, ни осла, ни вола,

Ни травинки, ни зыбкого облака –
Только тени на сером песке
Да пародия Божьего облика
С проржавевшей гранатой в руке.

Так что буду не спать, буду пялиться.
Но всё громче, как в фильме беда,
Сон стучит мягкой войлочной палицей
По моей голове. И когда

Я усну, всё вернётся заученно:
Холод, капающий по виску,
Эти четверо с пастями сучьими,
Шелестящие вдаль по песку,

Перемолотый жерновом хаос лиц,
Занесённый над миром кулак,
Расползающийся тушью Аушвиц,
Бесконечный, промерзший ДальЛаг,

Длинный ров с мертвецами сутулыми,
Омерзительный воздух чумной.
Так что этот, что съеден акулами,
Посмеётся ещё надо мной.