Начало лета. Тополиный пух
плывёт над парком, улицей, домами,
взмывает в воздух, вьётся под ногами,
щекочет ноздри. На часах без двух
минут одиннадцать. Полдневная жара
уже вступает в силу, как поправка
к закону о погоде. Мошкара.
На перекрёстке толчея и давка.
Ползёт трамвай, качаясь, вдалеке.
Стрижи кружатся в небе разомлевшем
над городом горячим и вспотевшим.
И город устремляется к реке.
           
Четырнадцать ноль пять. На берегу
купальницы рассыпанные щедро.
Вдоль берега бежит быстрее ветра
мальчишка, улыбаясь на бегу.
Открыты двери летнего кафе.          
Вот загорающие пары на траве.
Вот некоторым образом святое
семейство: муж, жена и двое
детей. Она в купальнике, он в майке ЦСКА.      
Играют в мяч. Разложен на газете
нехитрый стол – вино и хлеб. А дети
резвятся, строя замок из песка.

Под взглядами скучающих зевак,
на лодочке, потрёпанной и хлипкой,
забрасывает удочку рыбак,
поймать пытаясь золотую рыбку
на хлебный мякиш. Стрекозы полёт.
И девушка, похожая на скрипку,
ступает в воду. Шаг…пол шага…шаг,
ещё немного…Ледяная влага
за ней смыкается, и девушка плывёт.
Сухой осоки охра и кармин.
Семнадцать тридцать семь… Ещё один
июньский день сгорает как бумага.