Чад керосинки - лошади рыжие,

цокают страшные ноты булыжные.

Улица наша арыками сужена, -

номер тринадцатый - чёртова дюжина.

Боль диафрагмы. Резные колонны -

жёлтого страха бегут скорпионы.

Смертью шуршат во дворе тёти Евы

листья сухие адамова древа.

Горняя дудочка таинством трели

рвёт горно-гордое сердце Уреля.

Бурка, папаха и пара кинжалов,

всё это в прошлом - вонзается жало.

Яд, как вино из небесного рога,

что же так тесно? - И хочется к Богу...

Не развернётся гроб в коридоре:

выход в окно - в Иудейское море..

Пламя агонии, лошади рыжие

cкачут - тринадцатый номер

не выживет...