Опасно замешкаться в мире обманчиво-радужных снов,
Где мчатся танкиста четыре с овчаркою Шариком. Вновь,
Нажав на знакомую кнопку, я там остаюсь, где нельзя
В киоске попить газировки, а пешку сменить на ферзя.
Шуршат, как прибрежная галька, рекою идущие льды,
Зима через снежную кальку копирует наши следы.
Ледащий камыш навевает печаль, опустело гнездо,
Где жил-был батистовый аист, принёсший Щелкунчика в дом
Родителей. Тень угловата, в замшелых углах сквозняки,
И орды мышей брат на брата идут из-за горстки муки.
Измучен осенними снами, я прячу в сундук у стены
Остатки игрушечных армий, гроши обедневшей казны...
Я втайне, от голода щелкнув зубами, нюхнув табака,
Мечтаю о праздничной ёлке – Щелкунчик я всё же пока –
И, щурясь, сквозь мутные окна гляжу на заплаканный мир…
А сабля пылится на полке и выцвел парадный мундир.