1
Любительница чувственных стихий,
Как много бурь рождалось в хрупком теле,
Твои обожествленные грехи,
Ты понимаешь, —
Надоели.
Я ухожу. И все. И не зови.
Мне надоело, понимаешь, это,
Быть для твоей прожорливой любви —
Врачами продиктованной диетой.
2
А ты приходишь
Снова, снова.
Теперь мне и во сне мерещатся
Твои друзья — твои обновы.
Да что ты, право, —
Манекенщица?
Чего ты ждешь?
Моих истерик?
Но вспомни, я не клянчил жалости.
Я отпустил грехи. Поверил.
И не держал. Иди. Пожалуйста.
Ну что еще? Скажи — что надо?
Зачем свою улыбку выставила
Чуть ближе расстоянья взгляда,
Чуть дальше расстоянья выстрела?
3
...ну вот и все. УслыШаЛА. УШЛА.
Угар:
Шампанское,
Ликер,
“Анапу” —
с утра. И в ночь. И не хватает зла,
и не хватает денег. Впору шляпу
пускать по кругу, чтобы на “Агдам”
насобирать и в новую заботу
свалиться — мутным взглядом к проводам
припасть, изобретая им работу
убийцы. Лампочка висит. Могу
и я вот так же, если приловчиться,
а может, газ открыть — и ни гу-гу —
тогда уже никто не достучится,
на этот случай надо бы свечей
найти... И в ожидании расплаты
узреть халаты белые врачей
или пожарных грубые б-ушла-ты.